— Пойдем домой, — широко зевая, сказал он, — чего ты тут вытворяешь босиком. Посмотри на свои ноги, все оцарапаны.
Она послушно посмотрела, чутко прислушиваясь к многоголосому шипению, сменившему пение. Да, стопы были в плачевном состоянии. Разозлившись на все пакости последних дней — мало ей лысой макушки — Тэсса ухватилась за Фрэнка, теплого, надежного как скала, твердо стоящего на этой земле, невозмутимо пришедшего за ней сквозь строй мертвецов, а потом и вовсе обняла его. Ведь самое безопасное место — в центре урагана, и чтобы сердце билось о сердце.
Энергия выплеснулась свободно, и скрипка задохнулась на высокой ноте, а волынка замолкла на низкой. Каменной пылью женские фигуры оседали на землю, и утром жители Нью-Ньюлина изрядно удивятся тому, как изменился ландшафт лужайки. Звезды на всякий случай торопливо попрятались за облаками, а вот любопытная луна наоборот опустилась ниже, подглядывая и подслушивая.
И снова запели птицы, и стал слышен прибой, и вместо приторного запаха крови вернулась соленая свежесть.
С наслаждением набрав целую грудь воздуха, Тэсса потянулась к Фрэнку, нагибая здоровяка к себе для поцелуя. Она так хотела его, что в глазах темнело. Жажда, которую пробудили танцующие девы, требовала своего.
Тэссу только что поманили, а потом отвергли, и теперь ей очень важно было снова ощутить себя желанной.
Надо было понимать, что такое Фрэнк Райт. Ни девы, обратившиеся в камень, ни то, что они находились посреди деревни, где всякий мог их увидеть, ни все еще тлеющая земля не могли его смутить, когда он целовал Тэссу Тарлтон.
Подхватив ее на руки, он легко, не прерывая поцелуя, вышагнул из каменного круга, отошел туда, где трава не дымилась, и осторожно опустился вниз, пристроив Тэссу у себя на коленях, чтобы ей не пришлось елозить по голой земле. Как любой, по-настоящему сильный человек, он легко передавал управление, не тревожась о том, что его брутальности хоть что-то угрожает, и она обожала Фрэнка за то, как много в нем всего было.
Стягивая с него майку, Тэсса даже заплакала от восторга — ее волшебная ночь все-таки состоялась, только вместо смертельной пляски она получит бездуховный секс, полный жизни, пота и всяких других жидкостей. На пижамных штанах Фрэнка не было ни ремней, ни молний, и ткань приятно легко сминалась под ее руками.
— Эй, — раздался рассеянный голос Холли, — Тэсса, повернись так, чтобы я видел твое лицо.
Засмеявшись, она посмотрела на него — скрестив ноги, балбес сидел на камне, недавно бывшем танцующей девой, и сосредоточенно рисовал при свете яркой луны. Концы длинного атласного халата и светлые отросшие волосы трепал ветер. Холли выглядел умиротворенным и спокойным, в то время как возбуждение Фрэнка едва не приподнимало Тэссу повыше.
Что ж, одним кромлехом стало меньше, одной картиной станет больше.
— Нарисуй что-то прекрасное, Холли, — велела она и вернулась к Фрэнку и его поцелуям.
***
Оказывается, сложно убить человека без особых навыков. У Билли Милна не было огнестрельного оружия, да и пользоваться им он не умел. Зарезать Дебору? Не так-то просто попасть в какой-нибудь особо важный орган, не зацепившись за всякие там мышцы или ребра. Яд тоже в магазинчике Кенни не продавался.
Оставалось либо сбросить ее в море со скалы, либо ударить чем-то остро-тяжелым по голове. И тот, и другой вариант не давал стопроцентной гарантии.
Словом, едва ступив на преступный путь, как Билли сразу устал. На него оптом напали бессонница, расстройство желудка и мигрень. Беспокойство грызло, как голодная мышь.
Устав ворочаться с бока на бок, он со стоном сполз с кровати, нашарил тапочки и спустился вниз. Выпил виски, всей шкурой ощущая, что бездельник Эллиот спит на его простынях за стенкой. Не в силах больше терпеть это унизительное вторжение, Билли вышел из собственного горячо любимого дома, мечтая, как однажды заживет там в полном одиночестве.
Прежде ему по ночам гулять не доводилось, поэтому Билли не шел по единственной улице деревни, а скорее крался. Ему повсюду мерещились чудовища и разбойники, и он шарахался от каждого куста.
К морю идти не хотелось, к альпакам тоже, и Билли просто топтался на пятачке между магазином и кофейней, не решаясь слишком далеко уходить от родного забора.
Тихий голос заставил его подпрыгнуть, как зайца:
— Никогда не видела, чтобы человек помирал так нелепо, как помер ты, Билли Милн.
Глава 28
Кимберли Вайон была, наверное, самой странной среди тех странных психов, которые числились в соседях Билли Милна. Эта женщина постоянно где-то пропадала и появлялась совершенно внезапно, несла разную околесицу и носила многослойную разноцветную одежду, которая делала ее похожей на огородное пугало.