Как долог и тернист порой бывает путь домой.
***
— Холли Лонгли не может всерьез меня уволить, вы бредите, — уверенно сказала Мэри, неприязненно разглядывая заявившегося к ней адвоката самого прохиндейского вида.
— Послушайте, дамочка, — развалившись на стуле в на редкость вульгарной позе с широко расставленными ногами, процедил Энди Льюис, — меня порекомендовал мистеру Лонгли человек, отсидевший за убийство.
— Фрэнк Райт.
— Точно. И мистера Лонгли сопровождала особа, способная причинить настоящие неприятности.
— Тэсса Тарлтон.
— Именно.
— Всего лишь два маргинала, которые не имеют никакого веса в реальном мире, — безмятежно сказала Мэри. — Я внимательно изучила биографии их обоих и пришла к выводу, что никакого особого интереса эти люди не представляют. Холли известен своими экстравагантными вкусами. Однажды он провел два месяца на парижской улице, наблюдая за старой цветочницей, которая завораживала его своим асимметричным лицом. Так появилась картина «Калейдоскоп в разрезе тычинки». Сейчас он находит свое вдохновение в так называемой влюбленности… Но при чем тут моя работа?
— Мой клиент уверен, что вы нарушили этические нормы, растиражировав скандал, связанный с его последним интервью.
— И где же премия за мои старания? — выгнула бровь Мэри. — Скандал — это топливо для славы.
— То, что мистер Лонгли не требует внушительной компенсации, — само по себе хорошая награда.
— Мистер Лонгли заблуждается, если думает, что может уволить меня безо всякой причины. Я обращусь в суд, а он терпеть не может никаких тяжб. Так ему и передайте, уверена, он немедленно передумает.
— Мистер Лонгли, может, и не любит судиться, — ухмыльнулся проходимец, — а вот я обожаю.
Мэри мрачно сложила руки на груди. Кажется, дело принимало крайне неприятный оборот.
Глава 29
Эмиль Ларс, напевая, вырулил на трассу, радуясь тому, что и колдобины, и Нью-Ньюлин остались позади. Хватит с него пугающего очарования этого местечка. Он искренне надеялся, что не вернется туда никогда и что вопросы, которые так и роились в его голове, навсегда будут забыты после возвращения в нормальную жизнь.
Тэсса Тарлтон царапала какой-то очень болючий нерв в его душе, заставляя беспокоиться о собственном будущем. Есть ли жизнь после инквизиторства, и как стареть, если ты разучился полноценно чувствовать? Нет, лучше не забивать себе этим голову раньше времени — еще неизвестно доживет ли он до этой самой старости. Не сказать, чтобы смертность в ордене была слишком высокой, но и не нулевой все же.
— Ну, наконец-то мы можем с вами спокойно поговорить, — прозвучал детский голос за его спиной, и Эмиль нахмурился, посмотрев в зеркало. С заднего сиденья ему улыбалась рыжеволосая девчонка, крайне довольная собой.
— Ты кто такая? — буркнул он, мысленно рисуя себе жирный минус: как это он так задумался, что не ощутил чужого присутствия в салоне? Если на работе об этом узнают, то на пару месяцев снимут с оперативки, как пить дать.
— Мэлоди, — сообщила девчонка, ловко перебираясь на переднее сиденье. — Будущий инквизитор.
— Да неужели?
— Ну вы же дадите мне рекомендации?
Выругавшись, Эмиль притормозил на обочине, с тоской понимая, что придется возвращаться. Не оставлять же ребенка на дороге.
— А может ты сама дотопаешь до дома? — со слабой надеждой спросил он. — Всего-то семь миль по хорошей погоде… К ужину будешь в Нью-Ньюлине.
Девчонка ответила тем особенным взглядом, каким умники-подростки смотрят на глупых взрослых.
— Уж как-нибудь доберусь, — ответила она высокомерно. — Ну так что, мы договорились? Замолвите за меня словечко в ордене?
— Разве Тарлтон тебе не объясняла, как все происходит? Через пару лет ты пройдешь обязательное тестирование…
— Но ведь рекомендация надежнее какого-то тестирования.
— Какая ересь, — раздраженно процедил он, совершенно выведенный из себя этими глупостями. — Признайся честно, это Тарлтон тебя подослала, чтобы я опять вернулся в ваш заколдованный Нью-Ньюлин? Или что на самом деле у тебя на уме?
Девчонка нахмурилась, недовольная.
— Вам что, жалко? — спросила она скорее сердито, чем обиженно.
— А ты что, самая умная? — в тон ей парировал Эмиль. — Так я тебе сразу говорю: таких умников, которые норовят обойти систему, убивают первыми. Сегодня ты здесь хитришь, завтра филонишь на тренировках, послезавтра твои родственники получают прах в горшочке. Так что выметайся-ка ты из машины.
— Вы правда заставите меня возвращаться пешком? — возмутилась она.