Так что все было сделано для успешного проведения кампании, когда Фридрих, которого на сей раз не сопровождал его дядя Оттон, автор хроники, к тому времени умерший, во главе своей армии перешел Бреннер. Согласно плану продвижения, сразу после спуска в долину, куда стеклись также итальянские войска, отряженные дружественными городами, знатью и епископами, армия направилась к Милану. Видя мощь вражеского войска, крупный ломбардский город понял, что сопротивление бесполезно; вместе с тем, он открыл для себя и силу ненависти, которую вызывал у императора. 1 сентября Милан капитулировал. Фридрих потребовал от него, помимо огромной дани и выдачи трехсот заложников, отказа от узурпированных прав (чеканка монеты, торговые и дорожные пошлины и т. д.) и принесения клятвы верности всем населением; город должен был позволить императору возвести в своем центре замок (очень унизительное условие) и пообещать, что Милан не будет сдерживать развитие близлежащих городов Комо и Лоди и не станет нападать на них. Зато Милан сохранял своих консулов, избранных по его собственным законам, но утвержденных (инвестированных) монархом, которому они должны принести присягу. Все эти условия, хоть и жесткие, не были беспощадными, так как Штауфен хотел показать, что он пришел не как враг, но как господин, решивший заставить себе подчиниться.
В тот момент он верил, что примеру Милана последуют все остальные антиимперские города и что отныне в Северной Италии будут царить мир и порядок. Поэтому он отослал в Германию часть своей армии, оставив, однако, при себе своих главных принцев, в частности, Генриха Льва. Покружив некоторое время по Ломбардии, он стал лагерем в Ронкалье, куда созвал на ассамблею итальянскую знать и духовенство, а также представителей городов с намерением торжественно провозгласить свои эдикты, четко устанавливающие его права и власть, как бы определяя таким образом принципы правления.
Четырем юристам из самых известных в то время школ в Болонье было поручено составить списки regalia в соответствии с римским правом и традицией, к которым император, этот новоявленный Юстиниан, собирался вернуться. Юристы прекрасно справились со своей задачей и представили длинный перечень объектов, на которые распространялась власть императора: общественные дороги, судоходные реки с притоками, порты и гавани, верховное управление взиманием налогов и пошлин, а также чеканкой монеты, установление и взимание штрафов, управление вакантным имуществом и имуществом, конфискованным у людей, неспособных им распорядиться, например, осужденных или изгнанных, составление брачных контрактов, право требовать поставок гужевого транспорта или кораблей и особых сборов на королевские кампании, учреждение магистратов для осуществления правосудия, строительство дворцов в городах, где это было в обычае, собственность на рудники и копи, доходы от рыбной ловли и солеварения, конфискация имущества осужденных за оскорбление величества и полное или половинное присвоение сокровищ, найденных на общественных землях и в церковных владениях.
Фридрих предал гласности этот перечень 11 ноября и постановил, что он соглашается — поскольку все эти прерогативы принадлежат ему передать их в пожизненное пользование тем, кто будет в состоянии представить какой-либо документ, оправдывающий такую привилегию. Во всех остальных случаях незаконно узурпированные права — regalia — возвращаются императору, но он может по своему усмотрению пожаловать некоторые из этих прав в качестве особой милости. И действительно, многие епископы смогли представить письменное доказательство прав, пожалованных им императорами со времен Оттока I. Фридрих принял это к сведению и иногда даже возвращал прелатам привилегии, которые тем или иным порядком перешли к городским общинам. Таким образом, города стали главными жертвами эдикта, так как не могли представить никаких официальных документов в свою пользу. Поэтому они потеряли большую часть своих политических и юридических «свобод» и сохранили только консульское управление, причем назначение консулов «с одобрения народа» оставил за собой Фридрих.