По своей природе я книголюб, буквоед и энциклопедист; отличник учёбы с красным дипломом, призёр школьных и районных олимпиад. В школе моими любимчиками были география, ботаника, зоология, всемирная история, неорганическая химия, астрономия, литература, в университете — философия, археология, фотограмметрия и некоторые иные дисциплины, но только не высшая математика и не физическая культура, от коих я всячески сторонюсь, ибо от цифр первой науки троится в глазах, а от заданий другой невыносимо ноет тело — не выношу излишних тело-движений, ведь при беготне у меня сразу привкус крови во рту и ужасно беспокоит левый бок под ребром, сгибая моё туловище практически пополам. К тому же у меня плоскостопие, поэтому я не годен к строевой службе.
Ходить, читать, писать, рисовать я научился весьма рано; уже в очень юном возрасте я зачитывался толстенными книженциями, и никак не мог взять в толк, отчего мои сверстники не разделяют моих увлечений. Пока я собирал пакетики от чая, с обожанием разглядывал средневековые замки, зарисовывал варанов с острова Комодо или же лепил из пластилина «Титаник», мои одноклассники, как пройдохи, шлялись по пыльным, грязным улицам, пиная чёртов мяч, или клубились на дискотеке в «доме культуры». Наша неприязнь, вражда, а по сути — ненависть была взаимной, обоюдной. Пока я смотрел по телевизору, по телеканалу «Дискавери» познавательные телепередачи, эти бестолочи постепенно деградировали. И мне от того было очень мерзко, мой друг! Мне и жаль их было, и противно было подать руку, поздороваться, спросить о делах. Втайне я даже радовался, что я с каждым разом на ступень всё выше, а они — всё ниже. Невероятно приятное чувство осознавать своё превосходство хотя бы в этом. Я знал, я подозревал, что рано или поздно всё это выльется в типичное уличное хулиганьё, в обычную шпану, в спивающееся быдло — так оно и случилось, приятель. Правда, у моих однокашников были богатые, обеспеченные родители, которые отмазывали их от всевозможных переделок; деньгами и связями они обеспечили им будущее. Я же, будучи преисполненным великого ума, не был мгновенно принят на трудоустройство по своей специальности, поскольку свежевыпущенный вузовский экземпляр, опыта работы не имеющий. Но и на сей раз я не упал духом, но решил доказать, что такого, как я, работа найдёт сама.
Однако найти подходящую работу оказалось очень трудно. Местные посоветовали мне пойти «мальчиком по вызову», «мужем на час» — а что, вроде бы ничего сложного: гвоздик забить, кран починить и некоторые иные, более деликатные услуги. Только вот однажды клиенткой оказалась домохозяйка лет на десять старше меня: эта сильная, красивая, богатая, но кошмарно безумная в своих экспериментах женщина третировала, терзала, мучила меня десять раз подряд, пока меня не увезли на скорой с сердечным приступом. Заявлять я на эту озабоченную не стал, ибо тогда бы вскрылись и факты о моём виде заработка, моём источнике дохода.
Судя по всему, та работа — явно не для меня: мне вполне хватает и одного раза; более того, я и вовсе могу обойтись без всего этого. К тому же меня больше тянет к мужчинам — и то, скорее на духовно-энергетическом уровне. В итоге я поместил объявление о том, что располагаю недюжинным складом ума, высоким коэффициентом интеллекта. На моё объявление немедленно откликнулись и попросили поработать: мать одного (как выяснилось, взбалмошного) семейства нуждалась в репетиторе для двух своих дочерей, десяти и двенадцати лет. Я сначала отказал, вполне резонно сославшись на то, что у меня нет специального педагогического образования, посему я по закону не имею права обучать. Но мамаша так просила «просто посидеть», что я с глубоким вздохом согласился... На свою голову.
Боже мой, что мне пришлось вытерпеть! Два этих беспардонных создания совершенно не желали учиться! Вместо того чтобы с превеликим усердием (как в своё время я) исправно грызть гранит науки, они что только не делали! Они бегали от стены к стене, от окна к окну, и громко визжали; они катали меня, взрослого мужчину, по полу и изрисовали мне фломастерами всё лицо; они спустили на меня своего пёсика, и он тяпнул меня за мягкое место, после чего я долго не мог никуда сесть. Две этих малолетних ведьмы выманили меня на лоджию, и заперли там, а ведь на улице был явно не май месяц, а лютый февраль, с ещё январскими морозами, но с уже зародившимися буранными настроениями. Неожиданно для всех лоджия, треснув, невероятным образом разломи-лась, и я выпал с третьего этажа прямо в большой снежный ком внизу. Выбравшись из-под сугроба, я, обессиленный и злой, убрался восвояси. Именно с тех пор я начал немножко материться: до того я позволял себе только ругательство «сука», да и то — крайне редко, раз в год по заказу.