– Ага, маме на бухло не хватало, вот чокнутая мамка и заставила дочку воровать. Сама на шухере стояла. А что? Дочке же много не дадут.
- Заткнись, Оля! Дура! Она не чокнутая! Нам жрать нечего было.
Черт, я попала в дурдом. Как Ксюша может с такой любовью в глазах говорить о своей маме, после того, что она с ней сделала?
Моя мама была очень заботливая и любящая. Не смотря на тяжкую работу на химическом заводе, она всегда обо мне заботилась. Мама бы лучше умерла, чем позволила мне так зарабатывать на жизнь. Она лучше бы пожертвовала собой.
Собственно, это и случилось. Когда мне было шесть, мама работала бухгалтером в госстрахе. Потом ее сократили. Нужно было срочно искать работу. Поэтому она пошла на этот завод.
Во время пересменки, следить за всем не кому было, и там образовывался какой – то затор. Мама говорила, что приходилось буквально руками сгребать эту химическую, аммиачную дрянь.
И только после смерти, мне сказали, что из – за этой работы она приобрела порок сердца.
По сути, она пожертвовала своей жизнью, ради того, чтобы было, что есть и что одеть.
В комнату без стука заходит Марина Николаевна.
– Девочки, полдник. Проводите новенькую до столовой. – воспитатель развернулась и пошла звать других.
Быстро сделала хвост, напялила белые шорты и белую майку.
– Догоняй. – услышала голос Ксюши из коридора.
Вошли в столовую, похожую на школьную столовую. Такие же, рядами стоящие столы и скамейки, окошко раздаточной.
На столах уже стояла запеканка. Марина Николаевна ходила по рядам с большой алюминиевой кастрюлей и раздавала яблоки.
Хм, а говорили, что детдомовцев плохо кормят. Что – то я не заметила тут женой каши или хлеба с водой. Вполне себе аппетитная твороженная запеканка и яблочный компот.
– Фу, опять эта гадость. – Ксюша садиться напротив меня и морщит нос. – Клево бы давали гамбургер или картошку фри, а то пичкают нас какой – то дрянью.
– Да брось, вкусная. – уплетаю за обе щеки.
– Привет, новенькая. – рядом со мной садиться парень. Потрясенно смотрю на него. Карие почти черные глаза, с интересом меня рассматривают, черные, немного вьющиеся волосы, как воронье крыло. Неужели бывают такие красавчики?
И дело даже не в его лице, которое бы украсило гламурные издания, а в какой- то, притягательности, уверенности, исходящей от него.
– Привет. – наконец отделалась от наваждения.
– Я Ник, а тебя как зовут? - от такого бы парня, мама велала бы убегать куда подальше. От него исходила опасность.
– Вероника. – он тянутся к моему медальону в виде сердечка.
– Впечатляет. – но смотрит он совсем не на медальон, а на мою маечку, точнее на то, что под ней.
– Ничего впечатляющего. – огрызаюсь, вырывая у него из рук свою цепочку.
Значит это и есть тот Ник, про которого мне все уши прожужжали. Девочки похоже правы, он наметил меня следующей. Ну уж нет! Будь хоть трижды раскрасавчиком.
– Ладно тебе Ник, не приставай к новенькой.
С другой стороны, от меня, садиться парень. Если Ник, больше похож на дьявола, то этот скорее на ангела. Белокурый, с доброй, приветливой улыбкой, располагающей к себе. Когда он улыбается, на его щеках появляются ямочки. Особенно поразили ясные, голубые глаза. Я улыбаюсь ему самой приветливой улыбкой.
– Я Сережа. – протягивает мне руку.
– Я, Ника.
– О, мальчикам попала новая игрушка. - Натали раздраженно толкает свою тарелку, она опрокидывает компот и заливает желтым пятном майку и шорты.
– Упс, извини. – ревнивица так улыбается, что я не верю в искренность извинений. Вся столовая гогочет. Попила, блин, компотику.
– Чокнутая. – перелезаю через лавку. Ник даже не шелохнулся, только с голодным блеском в глазах разглядывал мою мокрую майку. – Идиотка! Так меня опозорила! Сдались мне эти парни.
– Ты че сказала? – она подлетает, толкает меня в грудь двумя руками.
– Со слухом плохо? Могу повторить. – я не позволю себя напугать, гляжу с ненавистью на нее.
Никогда не была конфликтным человеком, есть просто такие люди, на них сколько не кричи, все равно в морду дать надежнее. И я в шаге от этого.
Я среди волчат, они хуже волков потому, что не подчиняются вообще никаким правилам, поэтому придется забыть про свою скромность.
– Засунь свое неудовлетворенное либидо куда подальше. Я не просила Никиту ко мне подсаживаться. И мне он совсем не интересен. – ловлю взгляд Ника, обещающий опровергнуть мои слова. – У тебя нет причин для волнения.