Мужчина мог оказаться хагнийским стрелком.
— Их слова — правда? — прохрипел Талиан, когда немного отдышался и к нему вернулась способность говорить.
Лучник в подтверждение моргнул.
— Что ж… я обещал, что разрублю тебя надвое, если достану, но я заблуждался. Смерть — слишком лёгкое наказание для такого, как ты, — произнёс Талиан, не скрывая ни горечи, ни разочарования. — Я вырос на книгах о твоих подвигах. Так живи и ты со знанием, что растерял всё своё мастерство и проиграл, сражаясь с мальчишкой. И не надо врать, будто щадил меня. Не щадил! Ты целился в голову — и промазал!
Талиан отвёл клинок и воткнул его в землю. Нужно было как-то вставать, но первый шок уже прошёл, и левое бедро раздирало болью, будто у него в ноге завелось семейство термитов.
Ну ничего… как-нибудь вытерпит.
Но даже опираясь на меч, Талиан едва не задохнулся от боли, когда наступил на левую ногу. Перед глазами заплясали звёзды, и на мгновение стало так дурно, что чуть не вывернуло наизнанку. Он обвёл мутным взглядом собравшихся солдат — тех, кого не отпугнул ветер, и других, что подошли позже. Человек набралось, наверное, сто.
— Один мой друг говорил: чтобы тебе простили слабость, нужно совершить подвиг. Моя слабость — это молодость и отсутствие жизненного опыта. Но… я бы согласился с этим, если бы речь шла о… хм… о танцах, о дворцовом этикете, о девушках. Понятия не имею, что творится у них в голове… и как им угодить… — Талиан горько вздохнул, вспоминая неудачное предложение, которое он сделал Литане, а по толпе понеслись смешки. — Или даже о маг… о молитвах богам, о ялегарах и распознавании лжи. Тут я тоже не мастер. Но есть вещи, которые я умею делать. На самом деле умею.
— Мы видели!
— Да! Видели!
Талиан посмотрел на одного выкрикнувшего, затем — на другого, и, смутившись, покраснел. Ему почему-то казалось, что солдаты выслушают его молча, а затем так же молча разойдутся по палаткам. Ну подрались двое — и что? Будто до этого драк не было.
Ответная реакция ободрила, и Талиан продолжил, вкладывая в голос больше чувства:
— Я принял бой, чтобы доказать себе… Я чего-то да стою. Я не зря каждое утро колотил столб, отрабатывая удары. Не зря бегал, прыгал с шестом, учился верховой езде. Пусть мои руки в мозолях, — он показал солдатам левую ладонь, — а на спине не осталось места без следа от розг, но я умею… я по-настоящему умею др-раться. И этого никто у меня не отнимет! Никто!
Талиан выдохнул и, посмотрев на ладонь, сжал её в кулак.
— И у вас… у вас не отнимет тоже. Вы все были когда-то новобранцами. Вы знаете, что такое стоять у столба и колотить по нему под счёт, бесконечно маршировать и строиться, драться в парах и стенкой на стенку. Но боги! Вы так горюете о смерти тана Тувалора, будто победа целиком и полностью зависит от командиров… но это же… Неправда! — Талиан обвёл толпу взглядом и вдруг увидел Демиона, взволнованного и хмурого. — Деми… кхем… Тан Демион подтвердит! В детстве тан Тувалор неоднократно нам говорил: «Победа в битве на восемь частей состоит из подготовленности солдат и только на три — из удачливости их командира», «Дайте мне армию ветеранов — и численный перевес противника утратит значение» и многое-многое другое.
По толпе пронеслись шепотки: «тан Тувалор», «в детстве», «император», — и только Демион ещё больше нахмурился.
Ещё бы! Талиан никогда не врал, глядя людям прямо в глаза, он вообще старался не врать. Но если упоминание имени тана Тувалора добавит его словам весомости и солдаты очнутся от уныния — значит, оно того стоило.
— Тан Тувалор верил в вашу силу. Он восхищался вашим мужеством. И он первый схватился бы за розги, увидев, какие сопли вы развели из его смерти. Очнитесь! Наш враг на том берегу строит мосты, а вы? Что делаете вы?
Вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. На кого бы Талиан ни смотрел — все отводили глаза.
— Я молод, у меня недостаточно опыта, но с рассветом я отправлюсь в бой. Ведь я — ваш император. Хм… какой уж есть… — Талиан замолк, разом растеряв весь пыл и задор. — Просто… если ничего не делать, ничего и не изменится. И тан Тувалор… человек, который растил меня и воспитывал как родной отец… Он никогда не будет отомщён! И вы, каждый из вас, ответьте… Вы позволите этому случиться?
— Никогда! — выкрикнул Демион, поднимая кулак над головой.
— Никогда! — гаркнули ещё с десяток солдат, и вслед за ними клич пронёсся по толпе, усилился и многократно повторился: — Никогда! Никогда! Никогда!