— Вы шутите?
Талиан даже не улыбнулся. Тан Тувалор и сострадательность — это были две вещи, настолько же далёкие друг от друга, как луна и солнце.
— Я долгое время считал, что он, как и мой отец, был обычным человеком. Но вместе с титулом тана я получил доступ в архив с секретными документами и лишь тогда понял, как сильно заблуждался. Оказалось, у тана Тувалора был дар истинного лекаря, который проявился в раннем детстве. Лет в восемь, кажется. — Тан Анлетти наконец прекратил вертеть кольцо и поднял голову. — Вы должны понимать. Сердце мага со способностями к исцелению по-настоящему чистое и сострадательное, оно наполнено любовью к людям и истинным милосердием. А ещё оно невероятно хрупкое. Я не знаю, что произошло тогда в крепости, что послужило причиной для выгорания. Но итоги были ужасающими. Мой отец обнаружил пустующую крепость, заваленную разлагающимися трупами, и единственного выжившего мальчика, чьими первыми словами, когда его нашли, были: «Теперь я стану Светлым таном, да?»
— Вы сейчас говорите про эпидемию двадцать четвёртого года?
— Я говорю про выгорание, — тан Анлетти сделал акцент на последнем слове. — Когда оно происходит с магом зелёного цвета, его силы и способности к исцелению вырываются наружу, только вместо спасения несут людям смерть в виде болезней. Это может быть сыпь, насморк, кашель, понос или рвота — без разницы. Все, кого коснулась магия во время своего прорыва, в любом случае погибнут. И хорошо, если просто погибнут, а не произойдёт восстание мертвецов, как это случилось в триста семнадцатом году.
— Допустим. — Талиан поджал губы. — А с магами голубого цвета что случается?
— Почему вы так несдержанны? Не торопитесь! Мы дойдём и до меня, но сначала я расскажу вам про выгорание вашего отца.
— Мой отец тоже выгорел?!
— Не совсем. Обычно выгорание происходит в три стадии. — Тан Анлетти начал загибать пальцы. — Первая и легко обратимая — изменение цвета глаз. Тот случай, когда маг всего лишь поддался сиюминутным эмоциям. Если он сумеет взять себя в руки и успокоиться, всё пройдёт само. Вторая стадия — это горение. Над головой вспыхивает пламя и распространяется по телу, пока не охватит всю фигуру целиком. Чтобы её обратить, необходимо вмешательство опытного мага извне, — его голос внезапно стал сухим и отстранённым, словно он задумался о чём-то. — В год вашего рождения сильнейшее цунами стёрло всю северную часть Мятежных островов и чудом минуло Джотис. Это «чудо» — моё возвращение на родину. Без меня ваш дед не смог бы удержать вашего отца, обезумевшего от горя после гибели вашей матери, и страна продолжила бы страдать от беспрестанных дождей и вызванного этим разлива рек. Потому что когда выгорает маг малинового цвета, близкая его духу стихия уничтожает всё вокруг.
Поёжившись, Талиан отвернулся. Удивительно, что тан Анлетти оказался более деликатным, чем нэвий. Сказал про его мать «она погибла», а не «ты убил».
— Третья стадия — изменение внешности. Маг теряет свой человеческий облик. До сегодняшнего дня она считалась необратимой. — Тан Анлетти выдержал паузу, а потом спросил: — Почему вы меня не перебиваете? Неужели неинтересно?
— Извините, отвлёкся. Вы говорили про стадии выгорания… Ведь да?
— Я предполагал, что мне с вами будет сложно, но как же сильно ошибался — насколько. Ладно… Вернёмся к выгоранию. — Тан Анлетти ненадолго задержал дыхание, словно готовился спрыгнуть с обрыва, а когда заговорил снова, его голос звучал взволнованно и временами даже зло. — Когда он умер, я понял, что горю. Не только голова, но и руки, и плечи. Всё было в огне. Рагелия милостивая да простит меня, но… Как же я ненавидел тогда всех этих ублюдочных людишек с их мелочными целями и желаниями, с бесконечным недовольством, с неиссякаемой алчностью и жаждой власти. Всю эту вялотекущую мышиную возню в борьбе за лучшую крошку от пирога, из-за которой такой человек, как ваш отец, умер. Вот просто… до отвращения!
Талиан поймал руку тана Анлетти, мелькавшую яростно в воздухе, и крепко её сжал.
— Успокойтесь. Ваши глаза снова стали синими.
Тан Анлетти зажмурился и сделал несколько размеренных вдохов и выдохов.
— А теперь?
— Глаза откройте.
Встретившись с таном Анлетти взглядом, Талиан отпустил его руку.
— Вроде прошло.
— Я знал, что бывает, когда выгорают маги зелёного и малинового цвета. — Тан Анлетти тяжело вздохнул и снова завертел в пальцах кольцо. — И я не хотел, чтобы из-за меня и дворец, и весь город массово сошёл с ума. Знаете… в атакующей ветке магии голубого цвета есть любопытные заклинания. Они могут оживить любые кошмары, убедить жертву, что она курица, и заставить вести себя соответствующе или просто… Голова у человека вдруг разлетается вдребезги. Бух! — и её уже нет, одни ошмётки.