Талиан посмотрел на него с искренним недоумением. Мир вокруг сходил с ума: трещал лёд, в воду проваливались целые повозки с лошадями, а он так устал, что не осталось сил ни на злость, ни на слёзы, ни на то, чтобы спасать других — и это «рабочая» ситуация? Серьёзно?!
— Безнадёжные ситуации случаются. Эта лишь одна из них. Всего-то! — продолжил убеждать его тан Анлетти. — Не надо думать, сколько обозов ещё осталось. Не надо паниковать и сдаваться заранее. Делай то, что можешь. Перед тобой обоз — и он тонет. Так вытащи же его! Это тебе по силам!
— Ещё одно заклинание, и от меня ничего не останется. — Талиан ударил себя кулаком по груди. — Вот тут ничего не останется. Вы знаете, как там сейчас холодно?!
Тан Анлетти привлёк его к себе, крепко обнимая.
— Поверь мне, я знаю, — произнёс он со вздохом, — но надо продолжать.
Талиан стиснул кулаки и зажмурился, мысленно считая до одиннадцати. Раз — тан Анлетти придурок, каких поискать надо. Два — и ещё считает себя взрослым?! Ха! Три — угораздило же его влезть в эту авантюру. Четыре — надо встать и уйти, пусть сам расхлёбывает всё это дерь…
Мысль оборвалась на середине.
Талиан открыл глаза и скосил взгляд к плечу — в него болезненно впились скрюченные от холода пальцы. Тан Анлетти продолжал его обнимать, но не чтобы ободрить — чтобы самому ободриться! И слова говорил не для него — для себя!
Чтобы продолжать работать. Чтобы не сдаваться.
И пережить этот отвратительный день, не растеряв гордости — за то, что был и остался самим собой, и никакие обстоятельства тебя не сломили.
— Знаете, что… делайте свою часть дела и за меня не волнуйтесь. Я буду делать свою, — произнёс Талиан. Его накрыло то состояние абсолютного спокойствия, которого он раньше достигал только после трёхчасовой тренировки с мечом.
Тан Анлетти выпрямился и болезненно сжал его голову в своих ладонях, вглядываясь в лицо. Словно не верил, что это не пустой трёп. Или верил и хотел заразиться тем же спокойствием.
Талиан просто смотрел на него снизу вверх и ждал.
— Делайте, — наконец произнёс тан Анлетти и отпустил его.
Щёки болезненно щипало. На коже наверняка остались следы от больших пальцев. Но рядом бились из последних сил хрипящая лошадь, которую утягивала под воду повозка, и её возница — он не сбежал и не струсил, он с немым ожесточением обрубал упряжь, спасая четвероногого друга.
Талиан поднял руку, и из-под пальцев родился ветер, вытолкнувший возницу с лошадью и повозкой на безопасный участок льда.
Увидев, как мужчина прижался лбом к лошадиной морде и пьяно улыбнулся, ему стало чуточку легче. Талиан побрёл, шатаясь, между обозов, ускоряя одни и помогая выбраться из ледяной западни другим. Под ногами трещал лёд, расползалась в стороны сеть белёсых морщин.
После каждого сотворённого заклинания Талиан замирал, борясь с холодом, врывавшимся внутрь и словно хлеставшим самую душу. «Ничто» разрасталось всё шире, стирая личность, убивая чувства, но страха больше не было.
Он сражался не один. Эта мысль грела и помогала держаться.
Рядом колдовал тан Анлетти. Синие плети его заклинаний, толкали возниц на хрусткий лёд, заставляли яростней подстёгивать коней. Обозы теперь ехали валом. Не всем удавалось перебраться через реку, и невезучих тан Анлетти забирал себе: вытягивал из ещё живых силу, даруя быструю смерть.
В другое время Талиан содрогнулся бы от ужаса, глядя, как из тёмной прогалины, поглотившей повозку, вылетает мерцающее золотисто-голубое облако и медленно втягивается мужчине в пальцы рук.
А сейчас…
Он не думал. Просто отмечал в памяти детали.
Столбы снежной пыли, взрезанной лошадиными копытами.
Надсадное дребезжание колёс и выкрики возниц, гнавших вперёд.
Лёд, иссечённый уродливыми трещинами, как следами от розг.
Раздувшиеся от холода, бесчувственные пальцы.
И плавящееся у горизонта, пунцовое солнце.
А потом всё закончилось. Талиан понял, что стоит посередине реки совсем один, и оторопело моргнул. Мир, который ещё мгновение назад был так тесен, что его можно было обнять, вдруг разросся и стал огромным — десятки шагов иссиня-белого льда и ни души вокруг.
Талиан обессилено рухнул на колени и затем улёгся на спину. От накатившего облегчения хотелось расплакаться, но глаза остались сухими. На слёзы тоже нужны были силы.
В таком положении его и нашёл тан Анлетти.
— Вставайте, юноша, впереди нас ждут горы.
— Что? Опять?!
Над головой раздался искренний заливистый смех, и Талиан понял, что у него не получится ни обидеться, ни разозлиться. Он вытянул руку вверх, без слов прося о помощи, но когда тан Анлетти за неё ухватился, с силой дёрнул вниз, роняя его на лёд.