-- Может произойти неприятность. Скоро должна прийти смена. Давайте я
опять стану на пост. Уж коли решил быть с вами, так уж помогу.
-- Правда, должна быть смена? -- спросил Кузнецов денщика.
-- Так точно, -- ответил тот.
Гнидюк позвал Струтинского. Снова произошло переодевание, часовой пошел
на пост и стал там под охраной Каминского, а Струтинский сел в машину.
В это время подъехал Ильген. Он быстро вышел из машины, отпустил шофера
и направился в дом.
-- Здоров очень, трудно будет с ним справиться. Пой-ду на помощь, --
сказал Струтинский Каминскому, когда увидел генерала Ильгена.
Как только денщик закрыл дверь, в которую вошел Ильген, Николай
Иванович, наставив на него пистолет, сказал раздельно:
-- Генерал, вы арестованы! Я советский разведчик. Если будете вести
себя, как полагается, останетесь живы.
-- Предатель!--заорал во всю глотку Ильген и схватился за кобуру.
Но в это время Кузнецов и подоспевший Струтинский схватили Ильгена за
руки:
-- Вам ясно сказано, кто мы. Вы искали партизан -- вот они, смотрите!
-- На помощь...-- заорал снова Ильген.
Тогда его повалили, связали, заткнули рот платком и потащили. Когда
вталкивали в машину, платок изо рта выпал, и он снова заорал.
Часовой подбежал.
-- Смена идет!-- крикнул он Кузнецову.
Николай Иванович поправил китель и, кинув на ходу: "Заткните ему
глотку", пошел навстречу подходившим людям.
Но это не была смена -- шли четыре немецких офицера. Кузнецов подошел к
ним, показал свою бляху (пригодился "личный трофей") и сказал.
-- Мы поймали партизана, одетого в немецкую форму, который хотел убить
генерала. Позвольте ваши документы.
Те дали документы. Бляха, взятая когда-то у гестаповца, обязывала
офицеров подчиниться. Николай Иванович записал в свою книжку их фамилии и
сказал:
-- Вы трое можете идти. А вас, господин Гранау,-- обратился он к
четвертому, -- прошу вместе с нами поехать в гестапо.
По документу Кузнецов увидел, что Гранау был личным шофером
рейхскомиссара Эриха Коха. "Пригодится",-- подумал он.
Когда Гранау подошел вместе с Кузнецовым к машине, Каминский и Гнидюк
по знаку Николая Ивановича быстро втолкнули его в машину и обезоружили.
"Оппелек", который вмещал только пять человек, повез семерых.
Оставив Ильгена и Гранау на "зеленом маяке", Кузнецов немедленно
вернулся в Ровно.
Ночью и в особенности утром в городе поднялся страшный шум! Немцы
сбились с ног в поисках партизан. По улицам ходили патрули, жандармы рыскали
по квартирам.
Но в то время, когда немцы высунув языки искали "преступников", а
часовой и денщик на "зеленом маяке" рассказывали нашим ребятам о том, как
они вчера испугались, а потом помогали связывать Ильгена, Кузнецов,
развалившись в кресле, сидел в приемной Функа, заместителя Коха, главного
судьи на Украине.
Альфред Функ имел гитлеровское звание: "оберфюрер СС". До назначения на
Украину он был "главным судьей" в оккупированной немцами Чехословакии и
безжалостно расправлялся с чешскими патриотами. Прибыв на Украину, Функ
продолжал свое кровавое дело. По его приказам поголовно расстреливали
заключенных в тюрьмах, в концлагерях, казнили тысячи ни в чем не повинных
людей.
Недавно, в связи с убийством Геля, Кнута и ранением Даргеля, Функ издал
приказ о расстреле всех заключенных в ровенской тюрьме. Тогда и было решено
казнить этого палача. В подготовке участвовал Кузнецов, Струтинский,
Каминский и парикмахер, у которого каждое утро брился Функ.
Кузнецов знал, что через пятнадцать минут придет Функ. В приемной была
только секретарша, и с ней Николай Иванович завел разговор о погоде.
Разговаривая, он то и дело поглядывал через окно на улицу, где прогуливался
Ян Каминский.
А Каминский наблюдал за занавеской парикмахерской. Согласно
выработанному плану, парикмахер должен был отодвинуть занавеску, когда
побреет Функа и он отправится в помещение главного суда. Каминский, в свою
очередь, должен был снять фуражку и почесать себе голову, когда Функ пойдет
из парикмахерской в здание суда.
-- Я вас буду ждать в шесть часов на углу Фридрихштрассе и Немецкой. Мы
славно проведем время. Придете? -- спрашивал Кузнецов секретаршу.
-- Да, приду.
В этот момент Кузнецов заметил сигнал Каминского.
-- Не найдется ли у вас стакан чаю для меня? Безумная жара!-- попросил
он секретаршу.
-- Одну минутку, господин гауптман, я сейчас принесу.
Когда секретарша вернулась, в приемной уже никого не было. Она
удивленно пожала плечами и села за свой стол. Тотчас же вошел Функ. Буркнув
секретарше "гутен морген", он прошел в свой кабинет.
Через минуту там раздались два выстрела. Испуганная секретарша
вскочила. Но тут она увидела, что из кабинета вышел гауптман и, не глядя на
нее, скрылся на лестнице.
В помещении главного суда было много народу. Выстрелы всполошили всех,
но Кузнецов, никем не заподозренный, вышел на улицу. У самого подъезда
стояли только что подъехавшие две машины с гестаповцами и фельджандармами.
Гестаповцы вышли из машины и с удивлением смотрели на второй этаж здания,
где раздались выстрелы.
Кузнецов остановился рядом с ними и тоже удивленно, как и те, посмотрел
на окна главного суда. Когда раздались крики "Убили, ловите!" и все
бросились к зданию, Кузнецов пошел за угол, потом во двор, прыгнул через
один забор, другой и очутился около своей машины, где за рулем сидел
Струтинский.
Каминский со своего поста наблюдал, как гестаповцы и жандармы, оцепив
дом, лазили по крыше и чердаку в поисках партизана, а затем вывели из
помещения суда десятка два людей, в числе которых были и немецкие офицеры,
увезли их в гестапо.
А Кузнецов и Струтинский были уже далеко за городом.
"Стокгольм. По сообщению газеты "Афтенбладет", на улице Львова среди
бела дня неизвестным человеком, одетым в немецкую форму, были убиты
вице-губернатор Галиции доктор Бауэр и высокопоставленный чиновник Шнайдер.
Убийца не задержан".
Николай Иванович узнал, что вице-губернатор Галиции Бауэр будет в
театре проводить совещание высших представителей немецкой власти. Кузнецову
удалось проникнуть в зал во время совещания. Он посмотрел на Бауэра,
сидевшего в президиуме, затем вышел и стал ждать неподалеку от театра.
Совещание кончилось, и из театра стали выходить немцы. Вышел и Бауэр вместе
со своим секретарем, сел в поданную машину и уехал. Следом за ним поехал на
своей машине и Кузнецов. Он выследил, где живет Бауэр.
На следующий день машина Кузнецова неожиданно "испортилась", когда
проезжала по улице Ивана Франко мимо дома Бауэра. Белов вышел из машины и
начал копаться в моторе. Кузнецов тоже вышел из машины и громко на немецком
языке стал ругать шофера:
- Всегда у вас машина не в порядке! Вы лентяй, не следите за нею. Из-за
вашей лени я опаздываю...
Продолжая возмущаться, он незаметно поглядывал на противоположную
сторону улицы, где около красивого особняка стояла комфортабельная машина.
Ровно в десять утра из особняка вышли двое и направились к машине.
Шофер выскочил из кабины и услужливо открыл дверцу. Но в эту минуту Кузнецов
подошел к машине.
-- Вы доктор Бауэр?-- спросил он, обращаясь к одному из них.
-- Да, я Бауэр.
-- Вот вы мне и нужны.
Несколькими выстрелами он убил Бауэра и его секретаря. Затем бросился к