Зелезей пошел в Лесное управление, сказал, что наконец-то ему посчастливилось дождаться свободы, и попросился на работу. Начальство предложило ему Добрушское лесничество.
Виктор Сигизмундович очень правдоподобно разыграл испуг:
— В Добруш? Нет, не поеду: там, наверное, есть партизаны, а таких, как я, они не щадят. Лучше дайте мне работу здесь, в управлении.
Пришлось успокаивать «трусливого» лесовода, убеждать его, что в Добрушских лесах партизан и в помине нет. Зелезей в конце концов согласился, но счел своим долгом оставить господину начальнику заявление, что в случае опасности он немедленно бросит работу и возвратится в Гомель.
— Хорошо, хорошо, — покровительственно похлопал его по плечу начальник, — можете рассчитывать на нашу помощь.
С тем новый помощник лесничего и уехал к месту службы, на Каменскую лесную дачу. Поселился Виктор Сигизмундович в урочище Нетеша, но заводить близкое знакомство, а тем более вступать в откровенные разговоры с подчиненными не спешил.
Сдержанность нового помощника лесничего насторожила объездчиков и лесников: в самом деле, что он за человек?
Экспансивный, вспыльчивый Герард Александрович Тычинский не выдержал и начал все громче и все чаще ругать «фашистского лизоблюда». Зелезей притворялся, что ничего не замечает, а сам наблюдал, как угрюмые, неразговорчивые лесники тянутся к Тычинскому, как приходят к нему и о чем-то шушукаются. И когда он, наконец, убедился, что Герард Александрович и есть тот самый необходимый ему человек, пригласил его к себе домой.
— Извините за откровенность, — начал он без обиняков, — ваши сентенции по моему адресу и глухой за версту услышит, а о целях ваших встреч с некоторыми лесниками разве что круглый болван не догадается! Вам что же, жить надоело? Подождите, не перебивайте! Пора прекращать игру в прятки…
О том, кто такой Зелезей, знали только Тычинский, Костеневич и двое-трое надежных лесников. А через связного — «печника» Гладышева, который незадолго до этого установил контакт с Тычинским и Костеневичем, о прибытии советского разведчика узнал и организатор добрушского подполья Никанор Степанович Куликов. По общему согласию руководство всей подпольной борьбой взял теперь на себя В. С. Зелезей.
Систематические взрывы немецких эшелонов, организация различных сюрпризов на автострадах и бесследное исчезновение вражеских офицеров привели в бешенство руководителей «нового порядка», всякого рода «фюреров», «шефов» и «комендантов». Гитлеровцы укрепили опытными контрразведчиками службу безопасности, усилили полевую жандармерию и охранную полицию. Начальником областного управления полиции назначили матерого предателя, бывшего деникинского офицера Кордакова. По просьбе шефа добрушского СД Патке и военного коменданта Аппеля шеф гомельской СД гауптштурмфюрер Шульц направил своих гестаповцев в Добруш, а шеф контрразведки абвера доктор Цинт командировал туда своего первого помощника зондерфюрера Гартмана.
Опираясь на предателей, гитлеровцам удалось раскинуть свою шпионскую сеть в городе. Аресты последовали один за другим. Подпольщики не сразу поняли, что среди них орудуют провокаторы. Нам пришлось спасать руководителей подполья и уводить в лес всех, кто уцелел.
Гитлеровцы торжествовали: они были уверены, что с добрушским подпольем все покончено, но торжествовали они преждевременно — рядом с городом уже действовала Добрушская партизанская бригада.
К этому времени представители ЦК компартии Белоруссии Андрей Фомич Жданович и Иван Евтеевич Поляков, он же секретарь подпольного обкома комсомола, организовали подпольные райкомы партии и райкомы комсомола. В Добрушский подпольный райком партии вошли Иван Михайлович Готальский — секретарь райкома, Иван Павлович Кривенченко — командир партизанской бригады и автор этих воспоминаний. Секретарем райкома комсомола была назначена Варя Вырвич. Стали налаживать связи с уцелевшими подпольными группами в городе, руководить которыми назначили меня. Прежде чем направлять людей в городское подполье, мы вместе с комбригом И. П. Кривенченко обстоятельно побеседовали с теми, кому удалось вырваться из Добруша. Надо было выяснить, как и почему там произошли провалы, кого подозревают подпольщики в предательстве, с кем из людей, оставшихся в городе, можно установить связь. Беседуя с товарищами, мы все ясней понимали причины разгрома подполья: излишняя доверчивость, а то и просто болтливость некоторых подпольщиков, слабая дисциплина, а отсюда и пренебрежение конспирацией.
Надо было все начинать сначала.
Связным между командованием партизанской бригады и городским подпольем стал коммунист Дмитрий Сергеевич Цубриков. Руководителя подполья Никанора Степановича Куликова заменил Василий Ефремович Мочалов, который начал исподволь собирать уцелевшие от разгрома силы подпольщиков. Учительница Татьяна Алексеевна Скачкова привела к Мочалову своих коллег: Александру Родионовну Озеракину, Ксению Агафоновну Кособукину, Ольгу Михайловну Быховец, Федора Ильича Щербакова и Татьяну Михайловну Марикову.
В подпольную организацию влились Петр Павлович Артюхов, Мария Никитична Шевцова, Валентина Алексеевна Лихтарова, Софья Владимировна Анохина, Лидия Калиновская и вся семья лесника Василия Михайловича Москаленко.
Примкнули к подполью и Григорий Васильевич Курсаков — переводчик немецкого торгового общества, и Ядвига Шпилевская — переводчица с фабрики «Герой труда». А чтобы помогать Солодкову, прочно обосновавшемуся в добрушской полиции, туда поступил на работу комсомолец Николай Симоненко.
Трудно было переоценить ту помощь, которую оказывал подпольщикам Солодков своей «безупречной» работой в полиции. Завоевав полнейшее доверие гитлеровцев, он стал начальником отдела кадров. Он собственной властью спас от гибели многих подпольщиков и постоянно сообщал руководителям подполья о готовящихся арестах, о паролях и о том, на какие объекты лучше всего направить удары партизан. По документам, заготовленным «господином начальником отдела кадров», в город могли беспрепятственно проникать наши люди.
Солодков устроил Колю Симоненко в музыкальную команду полиции. Добродушный и простоватый с виду, Коля не чурался «дружеских» выпивок, был щедр на угощение новых «приятелей» и даже познакомил со многими из них свою «невесту», комсомолку подпольщицу Надю Турину, с которой часто гулял по городским улицам. Горожане косились на подтянутого, вылощенного полицая и его красавицу невесту: никому и в голову не приходило, что на таких «прогулках» отважные подпольщики высматривают, где у гитлеровцев размещены склады с боеприпасами и горючим, прикидывают, много ли в городе войск.
В городе действовала группа подпольщиков, которую возглавлял бывший работник райкома комсомола Алексей Третьяков. В эту группу вошли комсомольцы Саша Дударев, Вася Бобриков, Миша Зарецкий, Володя Глубенков, Коля Атрашкевич, Лена Гребень, Веня Митрофанов, Наташа Залесская, Анастасия Хомич, Наташа Малышева, Надя Турина, музыкант из полицейской команды Коля Симоненко и кандидат в члены партии Иван Иванович Курилин. Руководил ими Добрушский подпольный райком комсомола.
Главными объектами своих атак подпольщики избрали въезды в город, железнодорожную станцию и фабрику «Герой труда», в цехах которой фашисты наладили ремонт танков. Тут же, на территории фабрики, находился и их склад боеприпасов. Устроившись на работу в мастерские, Иван Курилин изучал систему охраны этого важного объекта, подходы к нему, время смены ночных караулов. Он старался почаще попадаться на глаза солдатам охраны, даже завел знакомство с некоторыми из них. Немцы привыкли к простодушному парню, перестали обращать на него внимание. И однажды, когда возле склада с боеприпасами разгружались десять автомашин, мимо них случайно прошел этот самый русский рабочий… Больше трех часов рвались снаряды. От осколков погибли семеро фашистов, многие были ранены. Пожалуй, суматошнее всех метался среди пожарных и солдат охраны Иван Курилин, на виду у своих «приятелей» переживавший такое «несчастье».