Пожар уничтожил 203 бочки с бензином. 13 сентября лейтенант Кошечкин, Бондаренко, Олифиренко, Леуськов и Бородкин, переодевшись в немецкую форму, проникли в помещение гомельского радиоузла и вместе с радиотехником Ромашковым взорвали и подожгли его. 14 сентября сгорел склад гомельской хозяйственной комендатуры. 15 сентября с грохотом рухнула казарма, размещавшаяся в здании довоенной типографии. А на следующий день Василий Бондаренко отправился в Новобелицу для осуществления диверсии на складе боеприпасов. На погрузке и разгрузке снарядов там были заняты советские военнопленные. Бондаренко связался с Чифеевым и Одноблюдовым. Не вдаваясь в подробности, он предложил им нечто вроде ультиматума:
— Хотите уйти к партизанам — взорвите склад.
Они засунули полученные от Бондаренко мины в штабель снарядов и сбежали в Шабринский лес. Гитлеровцы недосчитались в тот день 4 тысяч снарядов, 3 тысяч противотанковых мин и 25 тысяч ручных гранат.
Ряды подпольщиков росли с каждым днем. Все новые и новые советские военнопленные, завербованные фашистами в свои охранные отряды, становились бойцами невидимого фронта. Вместе с Кошечкиным и Бондаренко сражались теперь Ватагин и Богданенко, Лещев и Кабанов, Осипов и Сорокин. Им помогали отважные подпольщицы Надежда Григорьевна Акулич-Кокотно, ее мать Акулич Юлия Адамовна, Василевская Анфиса Донатовна и многие-многие другие.
19 сентября совершены сразу две диверсии: взлетели на воздух перекидной мост на шоссейной дороге Новобелица — Гомель и зенитная батарея в деревне Прудок, а вместе с ней была уничтожена тысяча снарядов. 24 сентября сгорели два интендантских склада и десять запломбированных вагонов в Новобелице, откуда немцы отправляли награбленное добро. Большой победой, одержанной нашими подпольщиками, было полное разложение так называемых «русских» воинских формирований, созданных гитлеровцами на Гомельщине. Из 221-й охранной дивизии к партизанам перешли с оружием более ста солдат, из местных лагерей подпольщики переправили в лес более трехсот военнопленных.
В это время с востока все отчетливее стали доноситься грозные залпы артиллерийских орудий…
В начале октября 1943 года гитлеровцы приступили к эвакуации из Добруша своих учреждений. В панике они разрушали и уничтожали все, чего не могли захватить с собой. Как крысы на тонущем корабле, заметались предатели и холуи, верой и правдой служившие оккупантам.
Мы поспешно создали специальную группу для вылавливания предателей, в которую вошли Василий Мочалов, Петр Солодков и Федор Щербаков. Мы тщательно проинструктировали их и назвали тех, кого следовало схватить во что бы то ни стало.
Первыми были пойманы бургомистр Добрушского района Желдаков, его заместитель Амельченко и следователь СД Гансевский. Не удалось уйти от кары и начальнику брянской полиции Лукьянцеву, и гестаповским агентам Елене Желдаковой, Василию Шмуляю, и многим другим.
На территории Гомельщины и Могилевщины чекистов было немало, и каждый из них честно выполнил свой партийный и чекистский долг. Не всем посчастливилось дожить до дня победы. Пал в бою еще в 1941 году командир нашего чекистского отряда Кирилл Андреевич Рубинов. Смертью героя погиб в 1944 году заместитель командира соединения осиповичских партизан чекист Степан Сергеевич Сумченко.
Пусть мой скромный рассказ о бойцах невидимого фронта Гомельщины будет данью уважения тем, кто в суровые годы войны на оккупированной фашистами нашей земле, не щадя своей жизни, выполнял сыновний долг перед Родиной и народом.
Разработка плана разведывательно-диверсионной операции. Слева направо: подрывник Н. Я. Гетин, заместитель командира специальной группы по разведке Ф. В. Лопачев, заместитель командира по диверсии С. Н. Алфеев, командир специальной группы «Буря» Н. А. Михайлашев, разведчик Соловьев, комиссар группы Н. И. Жарихин, радист В. А. Грибов и подрывник В. И. Попов.