А в Ананьевке произошло следующее. Вражеские пеленгаторы засекли рацию Марии. Кирильченко решил перебросить радистку в другое село, где были надежные люди. В одну из ночей разведчики попытались перенести рацию. Однако рассвет застал их в поле. Радиостанцию закопали. Каково же было состояние разведчиков, когда на следующую ночь они не смогли отыскать место, где они зарыли радиостанцию — все поле было перепахано трактором. Так группа лишилась связи. Но беда, как и удача, не приходит одна. В Ананьевке появился вражеский агент. Разведчиков успел предупредить кузнец Дмитрий Федорович Козорез, подслушавший разговор начальника полиции с одним из гестаповцев, остановившихся у кузницы подремонтировать бричку, на которой они приезжали в Ананьевку. Когда гитлеровцы ворвались в дом к Терентию Фомичу Разгонову, разведчиков и след простыл.
Однако события развивались все же не совсем удачно. Лишившись рации, Феофан Михайлович Кирильченко послал через линию фронта несколько надежных людей. Один из них, Андрей Головко из села Березнеговатого, перешел ее. Связавшись с УШПД, товарищи направили в Березнеговатое новую группу с радисткой Идой Лаудой. Но Ида попала в руки врага и погибла в гестаповских застенках.
Озабоченные молчанием рации Марии Бурлаченко, мы послали в Ананьевку Веру Ивановну Ворожко с дополнительным радиопитанием. Она благополучно приземлилась на парашюте, нашла семью Разгоновых, но ее помощь была уже не нужна. Вера Ивановна десантировалась в ночь на 20 августа 1943 года, когда Ф.М. Кирильченко и М. И. Бурлаченко перебрались уже в Николаев, а третий разведчик обосновался в Березнеговатом. С ним и осталась Ворожко.
За домом Разгоновых была установлена слежка. Но так как никого из разведчиков поймать не удалось, гестапо в конце концов арестовало Терентия Фомича. Его били, выкручивали руки, жестоко пытали. Зная, что у гитлеровцев прямых улик нет, Разгонов не поддавался, держался стойко. Так ничего и не добилось гестапо от мужественного помощника партизанских разведчиков. Терентий Фомич никого не выдал. В конце концов его отпустили, но за домом продолжали следить, однако теперь уже впустую.
Мы знали, что В. И. Ворожко находится в надежном месте, однако долго не имели никаких сведений о Ф. М. Кирильченко и М. И. Бурлаченко. 4 февраля 1944 года на запрос Т. А. Строкача о разведчиках мы ответили, что «судьба Кирильченко и Бурлаченко нам неизвестна». Лишь позднее, когда мы находились уже в Кривом Роге, а Николаев был освобожден войсками нашего фронта, Феофан Михайлович и Мария Ивановна оказались в нашем штабе, как говорят, живыми и невредимыми. Все это время они были в Николаеве, где Ф. М. Кирильченко связался с подпольщиками, в основном комсомольцами и молодежью, и стал руководить группой, в которую вошло около 80 человек. За деятельность в тылу врага Феофан Михайлович был награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».
Самолет, который десантировал в тыл врага разведывательную группу Ф. М. Кирильченко, сбросил за линией фронта еще три разведгруппы— в районах Днепропетровска, Кременчуга и Запорожья. Остальные наши партизанские организаторы переходили линию фронта, нередко с боем прорываясь сквозь все усиливавшуюся оборону гитлеровцев на Северском Донце. Партизаны преодолевали исключительные опасности и трудности: проволочные заграждения, минные поля, сеть дзотов и дотов, траншей и окопов; нужно было не вызвать подозрений у патрульных, войсковых подразделений, полиции, жандармерии и т. д., которыми буквально кишел передний край врага. Да и сам Северский Донец с обрывистым и открытым противоположным берегом, особенно когда река вскрылась, представлял собой серьезную преграду, преодолеть которую не всегда удавалось благополучно. Тем не менее с боем или без боя, большими отрядами или малыми группами наши посланцы проникали через линию фронта и, связываясь с населением, подпольщиками, подпольными партийными органами, партизанами, которые уже действовали в тылу врага, с их помощью или самостоятельно выполняли задачи в интересах войск фронта. До конца апреля 1943 года сквозь вражескую оборону в основном из Старобельска, Миллерово и других мест пробилось 18 отрядов и 38 разведывательных групп, которые насчитывали в общей сложности 680 человек. Это был не весь партизанский резерв, которым мы располагали. К этому времени совместно с местными партийными органами, с помощью УШПД и штаба фронта были подготовлены к действиям в тылу врага значительные партизанские силы.