Сергею было конечно любопытно тоже шагнуть за грань и вдохнуть воздуха из иного мира. Но это желание было как бы слабым и никак не определяющим, как у его спутника. А еще был страх, который он всячески старался прятать даже от себя. Поэтому он решил, что и шага не сделает в том направлении. А воздух… Так он сейчас его вполне себе вдыхает. Ветерком-то с той стороны тянет.
Не откликается, а ведь едва ли в пятидесяти метрах находится. Остановился и во что-то там всматривается, вроде как нечто любопытное нашел. Вот же паразит! Ладно. Сейчас повесит ему на шею карабин и обратно вернется. И больше за эту грань ни ногой.
— Леха, итить твою налево! Я кого зову-то.
— А? Что?
— Я тебе сколько раз говорил, чтобы без оружия не шастал.
Алексей наконец отреагировал на зов Сергея и обернулся к возмущенному охотнику. Было видно как он постепенно начинает снова ощущать окружающее, сбрасывая оцепенение вызванное нахлынувшими на него чувствами. И вдруг, ни с того ни с сего на его лице нарисовался такой испуг, что готовая сорваться с уст Варакина очередная порция возмущения так и застряла в горле. Выпученные глаза, открывающийся и закрывающийся рот, дрожащий подбородок.
Это что, его так напугал вид Сергея? Неужели он так разозлился, что у Болотина душа в пятки ушла? Но что-то не так. Неправильно как-то. Вид то испуганный дальше некуда, вот только смотрит он не на своего спутника исходящего праведным гневом, а за его спину.
Реакция бывалого охотника оказалась мгновенной. Разворот на сто восемьдесят градусов, с одновременным смещением вправо. Клацанье затвора. Приклад как влитой, впечатался в плечо. Глаза ищут того, кто сейчас представляет угрозу. Руки водят стволом, поворачивая его в ту сторону куда направлен взгляд. Охотника переполняет досада. Как же так-то? Как он мог проглядеть опасность, ведь не мальчик уже, сколько по тайге шастает. До сегодняшнего дня к нему никто не мог подкрасться.
Ствол ходит из стороны в сторону. Взгляд ощупывает пространство. Ничего. Вернее, никого. Только каменная стена, покрытая густой сетью щелей между валунами, где заметна проросшая в наносах трава. СТЕНА!? Какая к ляду стена!? Где… Тут же… Вот только что… Что за..? Йок макарек!
Сергей медленно опустил карабин. Потом сорвался подбежал к отвесной каменной стене и стал ощупывать ее. Не удовлетворившись этим, он попытался ее толкнуть. Действие глупее которого измыслить трудно. Потом постучал прикладом. Ну, хорошо хоть не со всей дури, потому как проход обратно он точно не открыл бы, а вот оружие испортить было куда реальнее.
Преисполненный недоумения он медленно обернулся к Алексею, пребывая в противоречивом состоянии. Ему хотелось кричать, плакать, порвать кого-нибудь. Причем последнее желание в нем явно преобладало. Трагедия случившегося до него дошла сразу, никаких «может» и «а если», не было и в помине. Он четко осознал, что они попросту приплыли. Доигрались. Допрыгались. Довыеживались. Нужное подчеркнуть. Но что бы вы не выбрали, вывод один — это был полный и бесповоротный абзац. Ему тут же захотелось найти виновных в случившемся, в крайнем случае, можно назначить.
— Ах тыж… Йок макарек… Доигрался сучонок.
Кто знает, что бы случилось, если Алексей начал оправдываться или вообще проявил хоть какую-то жизненную активность. Но тот безжизненной, сломанной куклой осел на пятую точку, привалился боком к шершавому камню и уже без проявления каких-либо эмоций, тупо смотрел на возникшую из ниоткуда каменную стену, явно естественного происхождения. Выходит он так же ясно и четко осознал, что пришел тот самый, окончательный и бесповоротный абзац.
При виде состояния, в котором находился товарищ, Сергей как-то разом сдулся. Нет, с дуру-то можно и пристукнуть человека, и он скорее всего пристукнул бы, но вид крайней степени растерянности Алексея, Варакина остудил. В конце концов, этот энтузиаст не звал его пересекать границу, это целиком была инициатива самого Сергея и если кто и виноват, то он сам. А может все дело в общем-то не злобливой натуре охотника, возможно в воспитании или в том, что проживая в малонаселенном регионе люди куда терпимее.
Как бы то ни было, Сергей подошел к Алексею и легонько тряхнул за плечо. Реакции ноль. Болотин все также растеряно и подавлено смотрел в одну точку, но только уже не на стену, а пребывая в прострации.
— Леша. Леш, ты в порядке. Алексей, ответь.
— Старый стиль, — вдруг произнес дрожащим голосом мужчина.
— Что, Леш? Что ты говоришь?
— Старый стиль.
— Что старый стиль, Алексей? — Голосом уже полным заботы, произнес Сергей, все так же слегка потряхивая за плечи своего товарища по несчастью.
— Не понимаешь? СТАРЫЙ СТИЛЬ!!!
И тут он разразился такой отборной бранью, какой Варакин никак не мог ожидать от вполне себе интеллигентного человека. Болотина охватила самая настоящая истерика, он вырывался от пытавшегося его удержать Сергея, бился головой о камень, да так усердно, что не удерживай его охотник, непременно раскроил бы себе череп. Пришлось даже наложить на его голову ладонь и приложиться пару раз к камню, получив ссадины. И откуда только в нем взялось столько силы? Сергей будучи почти на полголовы выше, раза в полтора массивнее и явно превосходя его по физическим данным едва справлялся с обезумевшим москвичом. В конце концов, он был вынужден повалить его на землю, скрутить, навалиться всей своей массой и прижать голову к земле.
Противостояние длилось не меньше двух минут, пока обессиленный Алексей не замер тяжело дыша и даже не замечая того, что вдыхает пыль. Сейчас он походил на загнанную лошадь, находящуюся на последнем издыхании. Перепугавшийся за него и позабывший о собственных страхах Сергей, поспешил отстегнуть от пояса фляжку, приподнял Болотина и от души плеснул ему в рот воды. Хорошо бы водки, да откуда ее возьмешь. Вода наполнила рот, побежала по подбородку, шее, груди. Наконец Болотин сделал первый судорожный глоток, потом второй, третий, поперхнулся и закашлялся.
Ну слава Богу. Вроде обошлись без водки. Лицо покраснело, из взгляда ушла муть, хотя отчаяние и тоска никуда не делись. Но это нормально. Главное, что мозги вроде как заработали. А тут еще появились и собаки. Появились тихо, если не считать скулежа. Вот так поскуливая, они и подбежали к парням сидящим на земле, начали кружиться вокруг, подставляясь под ласку, вылизывая руки и лица. Своим звериным чутьем они тоже почувствовали, что случилось нечто непоправимое и искали поддержки у своих друзей.
— Леш, ты чего там про старый стиль-то говорил? — Примерно через полчаса, когда Алексей все же успокоился, спросил Варакин.
— Рукопись дореволюционная и даты там указаны по старому стилю. Проход держался четырнадцать дней. Мы пришли не к первому дню открытия портала, а к последнему.
— Твоюж дивизию.
— Дилетант. Я дилетант и тупица. Все из-за меня. Прости Серега. А нет, так грохни меня, идиота.
— Ага, придумал тоже. А потом на следующие сто лет остаться одному. Ищи дурака. Я же со скуки подохну. А с тобой вон как весело. Гадом буду, не соскучишься.
— Ты-то как здесь оказался? Ты же не хотел идти.
— Так и не пошел бы, чего я тут не видел. Да ты карабин оставил, решил отдать да вернуться. Не судьба. Господи так ведь там же мои с ума сойдут.
— Прости, — снова заладил Алексей.
— Да хватит извиняться. Сам виноват. Нехрен было умничать. Подумаешь без оружия. По сути-то, ты у меня перед глазами был и на виду. Не-ет, мы же самые умные, должно быть так, как сказал. Давай лучше мозговать, как дальше-то быть. Я так понимаю, открытия дверцы домой нам не дождаться.
— Судя по всему именно так.
— То-то и оно, что так. Значит нужно как-то устраиваться.
— Там есть пещера. Вход узкий, но дальше вроде как расширяется.
— Это ты в нее гляделся, что ли?
— Ну да.
— Городской, что с тебя взять. А если бы там зверюга какая свое логово устроила.
— Я не подумал.
— Эх, Леха, много о чем ты не подумал. Ну эт ты брось. Давай сейчас начнешь винить себя во всех смертных грехах. Я тоже хорош. Скидывай рюкзак, доставай фонарь. Хорошо хоть с рюкзаками не расстались, уже проще.