Она бежит, на ходу поправляя косынку. Раненый — совсем молодой, почти мальчишка. Осколочное, большая кровопотеря.
«Держись, родной,» — шепчет она, помогая накладывать жгут. «Мы тебя не отдадим.» «Ангелы…» — еле слышно выдыхает боец. «Вас двое…»
Сергей на мгновение поднимает глаза — в них тревога, усталость и что-то еще, личное, только для неё. Они давно научились говорить взглядами.
А за окном догорает день. Скоро снова начнется обстрел, снова привезут раненых. И они снова будут спасать, лечить, возвращать к жизни.
Потому что на войне ангелам не до сна. Потому что каждая спасенная жизнь — это победа над смертью. Потому что любовь и милосердие сильнее ненависти и боли.
Елена присела на минуту, достала из кармана истрепанную фотографию. Мама, папа, она сама — еще в балетной пачке.
«Знаешь, доченька,» — вспомнились мамины слова, — «настоящий ангел не тот, у кого есть крылья. А тот, кто отдает своё сердце другим.»
«Лена» — тихий голос Сергея за спиной. «Поспите хоть час. Я подежурю.»
Она качает головой — не время для отдыха. Пока они здесь, пока могут помочь — будут работать. Как те ангелы из детских сказок — неутомимо, самоотверженно, с любовью.
Потому что война научила главному: чудеса случаются не на небесах. Они рождаются в человеческих сердцах, в протянутой руке помощи, в готовности отдать последнее ради спасения другого.
И пусть у них нет белых крыльев — есть белые халаты. Нет нимбов — есть косынки медсестер. Нет волшебной силы — есть знания, опыт и любовь.
А может, это и есть настоящее чудо? Оставаться человеком там, где смерть собирает свою страшную жатву. Дарить надежду там, где её, казалось бы, уже не осталось.
История 4
Приказ есть приказ
Их привезли на рассвете — пятерых. Разведчики, попавшие под минометный обстрел. У каждого — множественные осколочные ранения, большая кровопотеря.
«Крови на всех не хватит,» — тихо сказала старшая медсестра. «Только два флакона осталось.»
Сергей смотрел на раненых, и впервые за всю войну руки дрожали. Как выбрать? По какому праву решать, кому жить, а кому нет?
«Командира спасать надо,» — прошептал один из разведчиков. «Он нас всех вытащил.» «Молчать!» — оборвал его Сергей. «Все будут жить. Должны жить.»
Елена стояла рядом, и он кожей чувствовал её взгляд. Понимающий. Поддерживающий. «Готовьте операционную,» — его голос звучал хрипло. «Начнем с тяжелых.»
«Моя группа первая,» — Елена уже закатывала рукав. «Успею для двоих.» «Нет!» — Сергей схватил её за руку. «Ты вчера была донором. Слишком опасно.»
«У меня вторая,» — старшая медсестра начала готовить систему для переливания. «На одного хватит.»
«А у меня первая,» — тихо сказал Сергей. «Справимся.»
Их взгляды встретились. В её глазах читался немой вопрос: «А операции? Кто будет оперировать?» «Капитан Морозов из второго медсанбата обещал к утру подъехать. Должен успеть.»
«А если нет?»
«Тогда буду оперировать сам. Не впервой после кроводачи.»
Елена закусила губу. Она помнила, как в прошлый раз он чуть не потерял сознание у операционного стола. Но выбора не было.
«Товарищ военврач,» — подал голос командир разведчиков. «Не надо. Меня не надо… Пацанов спасайте.» «Отставить разговоры! Начинаем с командира. Это приказ.»
«Я первая,» — твердо сказала Мария Петровна, закатывая рукав. «А вы, товарищ военврач, беречь себя должны. Вам еще оперировать.»
В её голосе звучала та особая властность старших медсестер, которой невозможно противиться. Сорок лет в медицине научили её принимать единственно верные решения.
«Разрешите и мне,» — санинструктор Зина, совсем девчонка, шагнула вперед. «У меня вторая группа.»
«Спасибо,» — Сергей благодарно кивнул. «Готовьте операционную. Начинаем с командира, потом — по степени тяжести ранений.»
Елена уже раскладывала инструменты. Её движения были четкими, уверенными, но он видел, как подрагивают пальцы. Она понимала — времени в обрез.
«Сестричка,» — позвал один из разведчиков, совсем молодой парнишка. «А письмо маме… можно?» «Потом напишешь,» — она ласково коснулась его лба. «Сам напишешь. Обязательно.»
«Машина из штаба!» — крик санитара прорезал напряженную тишину операционной.
Словно в ответ на их молитвы, на пыльном «газике» привезли не только кровь и медикаменты, но и весточку — второй медсанбат передислоцируется ближе к ним. Помощь уже в пути.
«Вот и славно,» — Мария Петровна, бледная после кроводачи, но довольная, присела на табурет. «Теперь всех спасем.»