«Спирт есть?» — Сергей мыл руки, стараясь не думать об антисанитарии. «Последний флакон,» — Елена протянула бутылку.
Их взгляды встретились. В её глазах читался немой вопрос: справимся? «Начинаем…»
Руки работали автоматически. Разрез, зажимы, тампоны… Каждая секунда на счету. Где-то вдалеке грохотали взрывы — фронт приближался.
«Кровь!» — Елена уже готовила систему для переливания. «У меня первая группа.» «Ты же последний донор.»
«Значит, так надо.»
Она закатала рукав, позволяя старшей медсестре установить иглу. Бледная, но решительная. Её кровь — последний шанс для раненого бойца.
Сергей работал, физически ощущая, как утекают драгоценные минуты. Каждый стук в дверь мог означать появление немцев. Каждый взрыв мог стать последним.
«Шов… Еще шов!»
Пот заливал глаза. Руки дрожали от напряжения. Но он не мог позволить себе ошибиться. Не имел права. «Готово!»
Перевязка, капельница… Пульс раненого постепенно выравнивался. Елена, все еще бледная после кроводачи, улыбнулась устало:
«Успели!»
В этот момент снаружи раздался рев моторов. Немецкие танки! «Быстро грузим раненого! Документы, инструменты — все забрать!»
Они успели покинуть сарай за минуту до того, как он исчез в грохоте взрыва. Машина медсанбата петляла по проселочным дорогам, уходя от преследования.
Сергей стоял у дороги, глядя на горящий город. Где-то там, в дыму и пламени, остался его дом, его прошлая жизнь. Елена молча взяла его за руку.
«Мы вернемся,» — её голос звучал твердо. «Обязательно вернемся.»
Он сжал её пальцы. В этом пожаре войны, в этом аду потерь и страданий они нашли друг друга. И это давало силы жить. Бороться. Верить.
«Вишневский! По машинам!» — команда прозвучала как выстрел.
Последний взгляд на город. Последний вдох родного воздуха. Последняя молитва за тех, кто остался.
Колонна медсанбата уходила на восток. А в небе над Минском кружили «мессеры», методично превращая город в руины. Но они знали — это не конец. Это только начало их пути. Пути, который они пройдут вместе.
Потому что когда рядом бьется родное сердце, когда есть кого защищать и ради кого жить — никакая война не страшна.
Глава 2
Дорогами войны
История 1
Смоленский котёл
Медсанбат развернули в полуразрушенной школе. Парты сдвинули к стенам — теперь это койки для легкораненых. В бывшем спортзале — операционная. Физическая карта на стене заляпана кровью — страшный символ происходящего.
Раненых привозили непрерывно. Машины, телеги, самодельные носилки — война не выбирала транспорт. Сергей оперировал уже вторые сутки, забыв о сне и усталости. Руки действовали автоматически: разрез, зажим, тампон, шов.
«Товарищ военврач!» — голос Елены вывел из оцепенения. «Тяжелый в третьем классе!»
Молоденький лейтенант, почти мальчик. Осколочное ранение в грудную клетку, большая кровопотеря. Пульс нитевидный, дыхание поверхностное.
«В операционную, срочно!»
Елена уже готовила инструменты. Её движения — четкие, выверенные, словно танец смерти со временем. Каждая секунда на счету.
«Крови мало осталось,» — тихо сказала она, готовя систему для переливания. «Последний флакон.» Сергей кивнул. Выбора нет — либо спасать сейчас, либо… Об этом «либо» думать не хотелось.
Разрез открыл страшную картину: осколок задел легкое, кровь заполнила плевральную полость. Работать приходилось практически вслепую — электричества не было, операционную освещали керосиновые лампы.
«Зажим… Тампон… Отсос…»
Елена подавала инструменты, словно читая его мысли. За месяц работы они научились понимать друг друга без слов.
Внезапно раненый дернулся — начиналась агония. «Держите его!»
«Пульс падает!» «Адреналин!»
Шприц в умелых руках Елены мелькнул как молния. Сергей физически ощущал, как утекает время, как ускользает жизнь под его пальцами.
«Господи, помоги» — беззвучно шевельнулись губы Елены.
И словно кто-то услышал эту молитву. Пульс выровнялся, дыхание стало глубже. Жизнь возвращалась.
«Шов… Еще шов.»
За окном грохотала канонада — бои за Смоленск не утихали. Но здесь, в импровизированной операционной, шла своя битва. Битва за каждый вдох, за каждый удар сердца.
Последний шов лег ровно, аккуратно. Сергей выпрямился, чувствуя, как немеет спина от напряжения. «Жить будет,» — выдохнул он, стягивая перчатки.
Елена молча протянула полотенце. Их пальцы на мгновение соприкоснулись — и по телу пробежала теплая волна. Не время, не место для таких чувств. Но сердцу не прикажешь.