Когда-то Олбрайт храбро сражался с турками. Его глаза повидали едва ли не больше ужасов войны, чем он мог вынести. Он лицезрел города, крепости и даже собственный корабль, «Непримеримый», в огне. Он был свидетелем того, как в битве сходились не только пуля, штык и ядра, но и глицерин, и знал, что взрывчатка поражала свою цель также верно и жестоко, как и сталь. Его глаза видели жестокую смерть, в своих руках он держал жизни.
Но это…
Знаменитый пароход «Принцесса Виктория» пропавший несколько дней назад, сел на мель, а вся его обшивка и палуба были покрыты толстенным слоем льда! В то время как охваченный ужасом народ толпился на берегу, Скотленд-Ярд уже был на корабле, стараясь отбить от льда застывшие на месте окоченевшие трупы…
— Господь… — тихо произнёс Джон. — Неужели чёртов сукин сын был прав?
Внезапно небо на горизонте стало стремительно темнеть. Будто вот-вот на город обрушиться шторм или чего похуже…
Альфред дыхнул и изо рта пошёл пар. Ему одному вдруг стало чертовски холодно? И это в самый разгар лета!
— Дети… Уходим! — приказал Биф. — Черт возьми, Альфред! Немедленно!
Они поспешили обратно, свернули за угол и двинулись по оживленной улице, где уже вовсю чувствовался страх перед надвигающейся опасностью. Кто-то побежал домой, кто-то разинув рты молча наблюдали за небом, а кто-то и вовсе продолжал работу в своих лавках будто ничего не происходит.
— Всего лишь шторм! — отмахнулся старый моряки сам покосился на небо.
Оно стало черным. Угрожающим.
— Биф, — окликнул товарища Олбрайт, — я должен тебе кое-что рассказать.
— Слушаю.
— Я не мог об этом говорить… ну тайна, понимаешь? Да и хрен бы кто поверил в это… в общем, у меня есть план…
Но он так и не досказал, в чем состоит его план: за их спиной раздалось сдержанное покашливание, и, повернув одновременно головы, они увидели вышибалу Форда, агента верхней палаты, в компании трёх крепких ребят.
— Все в сборе, — Форд усмехнулся, зловеще растягивая губы под седыми усами. — И мои друзья находят, что время для нашего дела крайне удачное. Обойдёмся без глупостей, джентельмены…
Олбрайт прыснул.
— Это ещё что за пёс?
Биф криво улыбнулся и сунул руку в карман: он почувствовал, как мизинец неудобно ложится на имеющую неудобные грани пятку рукояти старого револьвера «ремингтона».
Агент тоже выхватил револьвер и вопросительно посмотрел на своих людей, как бы испрашивая у них одобрения. Они ответили ему взглядами и кивками головы.
— Эй, Биф, — крикнул Форд, когда герцог уже доставал револьвер. — Пожалей ребятишек. Устроим пальбу, зацепим не ровен час. Нас ведь здесь гораздо больше…
Последнее слово агента заглушил удар о крышу огромного куска льда, а после ещё одна глыба рухнула на голову Форда, заляпав безупречный жилет кровавым месивом. В воздухе задрожал, ввинчиваясь в мозг, тонкий, истошный крик женщин.
И тут-то и начался этот кошмар.
Разразилась страшнейшая метель, подул убийственный ветер, в котором сквозь шум пригибаемых чуть не до земли деревьев, скрип стрех и хлопанье ставней слышался жуткий вой, крики и скулеж.
***
В это время что-то прилетело Додсону по голове, и все поплыло у него перед глазами. Альфред закричал, увидев падение Бифа. В этот момент посыпался смертоносный град.
Биф так никогда и не смог вспомнить в деталях всё, что происходило далее. Он почувствовал, что его оттащили в сторону и занесли в первую попавшуюся раскрытую дверь. Он поднял затуманенный взгляд, пытаясь держаться, дабы оглянуться назад только затем, чтобы узреть кромешный ад.
Перед тем, как дверь закрылась, и Бифа накрыла тьма, она успел увидеть дождь изо льда, бомбардирующий улицу. Дымящийся поврежденный автоматон подметал кровь и мозги. Крики полного, абсолютного, бездонного ужаса сдавили его уши, и больше он ничего не помнил…
Глава 4 Наследие
Мы блуждали по затихшему холодному миру без какого-либо будущего. Старые правители лишились своей гордыни и славы. Будто лишь вчера мы двигали колесо прогресса, пока мороз не остановил всё это, в мгновение ока, без предупреждений. Когда времена изменились, они изменились для всех, независимо от класса и состояния. Мы потеряли наш мир из-за снега, а вместе с ним… всю нашу человечность…
21 июля 1832 год
Надежда ещё есть.
Морозные земли. Странное чувство, как будто Олбрайт возвращался домой. Когда его группа приближалась к лифту, он вспомнил свое первое прибытие сюда, его сердце переполнялось болью от потерь, от необходимости того, что он был вынужден забыть все эти лица. Так много произошло с тех пор как началась Великая зима, казалось, будто с тех пор минула целая жизнь. Тогда в его сердце была жажда странствий, а каждый поход на север был словно вызов для горячей души. Теперь север покорил весь мир и был беспощаден.
Странные изгибы и повороты судьбы.
Как и тогда, он сражался против холода. Как и тогда, его люди так же преданно следовали за ним. Трое позади кутались от стонущего и плачущего ледяного ветра и снега, который начал медленно падать, когда они открыли клеть и приготовились отправиться в ещё одно рискованное путешествие.
Сирена загудела, Джон потянулся к кнопке на стенке лифта и нажал верхнюю. Кнопок всего было две. Над потолком раздался треск, клетка пошатнулась и медленно поползла ввысь, удаляясь от пробужденного, но всё ещё сонного города.
«Мы взяли ответственность за этих людей… Возможно даже за всё человечество» — сказал ему Биф, отправляя друга на поиски Паровых ядер. — «Мы должны справиться. Ты, я, Бэйли, Альфред, даже проклятый Чарли! Все мы!»…
«Мы справимся» — заверил его Джон.
Он произнес эти слова с убежденностью и надеждой на то, что он был прав. Ибо этот израненный мир не выдержит еще одного провала.
— Холодно, холодно, бррр, — бормоча проклятия и шмыгая замерзшим носом, Хэнс разминал онемевшие пальцы. — Холодно, холодно, бррр.
«Каждый раз он так,» — вздохнул Джон. — «Сперва дрожит как дитя, но спустя милю шагает словно дредноут по снегу.»
— Ох и холодно же, — бурчал Хэнс, не унимаясь. — А ведь четыре дня только прошло с с последнего похолодания. Дьявольщина! А теперь, похоже, эффект похолодания пойдет лавиной. В этот раз нам точно конец…
Братья Стьюи обернулись на ворчуна. Хэнсу даже ругаться расхотелось...
— Где Чарли? — спросил младший брат, чей рот окаймляли длинные усы, единственное отличие между братьями.
— В лазарете, — сухо ответил Олбрайт.
Хэнс покачал головой.
— Сукин сын попросту не хочет возвращаться в Морозные земли, — предположил он стиснув кулаки. — Сидел бы на своей жопе и помалкивал. Так нет! Нужно было отрезать его чертов язык, пока была возможность! Чую, с ним ещё будут проблемы…
— Биф разберётся с этим, — отрезал Олбрайт. — Думайте о работе, джентельмены. Мы должны воспользоваться любой возможностью, чтобы подготовить наш город к буре. И пойти на любые жертвы, если потребуется…
Лишь на миг Джон задержался. Он посмотрел налево, где горизонт чернел от ужаса, что творился там в этот самый час и молился… искренне молился за тех, кто наверняка страшно погибнет.
Клеть остановилась. Джон Олбрайт сжал фонарь, всмотрелся в метель и пошёл вперёд, быстро исчезнув в вихре колких снежинок.