***
Сухой зимний воздух был полон звуков. Они не прекращались вот уже два дня, с тех пор, как известия о падении Нью-Бостона достигли ушей Бифа, и должны раздаваться до тех пор, пока задание не будет выполнено. Это были звуки бурной деятельности - распиливания досок, стук забивания гвоздей, ковки металла. Шум работы перемежался ворчанием рабочих и громкими голосами бригадиров.
Но многие граждане Нью-Бэлфаста не жаловались на работу, ибо она означала надежду. Это был глас жизни, бурно протестовавший против смертоносного и жестокого мороза.
Все ещё протестовавший…
— Слушай, Джими! — окликнул друга Брокс, силясь перекричать Стенной бур.
Новая машина сверлила склоны кратера, в которые вморожены деревья, бывшие лесом, пока лёд не сковал их. У двигателя в засаленном рабочем бушлате сидел на корточках весь измазанный грязью человечек. Брокс кивнул ему.
— Чего тебе? — рявкнул Джими.
— Вчера ведь похоронили, Фло! Верно?
— Ну!
— А ведь он твой кузен, а ты даже не соизволил на похороны прийти!
— От моего кузена осталось лишь пятно! Я предложил губернатору бросить его останки в теплицу, но он с этим не согласился!
— Хрен тя дери, Джими! Он ведь — человек!
— Человек раздавленный огромным автоматоном! — отмахнулся Джи.
— И ты туда же…
Брокс покачал головой и почесал ягодицу.
— Ты знал, что наш губернатор… наш любимый губернатор боролся против станков и автоматонов до Великой зимы? — продолжал расспрашивать он с той раздражающей непоследовательностью, которая уже выводила товарища из себя. — Я не понимаю, почему Биф, сразу же не разобрал эту хреновину?
— Э-э-х! Хреновины... Теперь от них зависят наши жизни, — последовал исчерпывающий ответ.
— Чёрт… Эй, Джими!
— Что?!
— Какого черта ты написал Это на двигателе? Совсем рехнулся?
— Чего? — рявкнул Джи.
Он подскочил с места и подойдя к товарищу уставился на огромную красную надпись, что гласила:
«Мы должны вернуться в Лондон! Здесь надежды нет!»
***
Разведчикам приходилось прокладывать тропу по снежной целине, работать поворотным шестом и пробираться через ледяные заторы, поэтому я не буду много рассказывать о трудностях пути. Как Олбрайт и ожидал, вскоре они достигли первой намеченной точки. Тусклые огни на западе удалось разглядеть через линзы на маяке. Возможно, он и удивился, увидев среди вьюги дюжину палаток, однако ничем не выказал удивления.
— Будьте осторожны! — сказал он, заметив там какое-то движение. — Помните бойню на Queen Anne’s Gate?
— Такое разве забудешь! — отозвался Хэнс. — У меня по сей день кровь стынет в жилах от одного только воспоминания!
Ветер донёс какой-то протяжный неприятный звук, чем-то похожий на стон. Мужчины прислушались. Нет, не показалось. Олбрайт тряхнул головой пытаясь избавиться от охватившего его волнения, кивнул своим людям и сунув руку в карман, сомкнул пальцы на рукояти старенького кольта.
Когда они подошли совсем близко, он разглядел несколько чёрных фигур лежащих на снегу. И увидел её. Она стояла на коленях сгорбившись над телом, часто дыша и всхлипывая. На ней был истрёпанный бушлат, изодранные штаны и разбитые ботинки.
«Элизабет..?»
Она подняла голову и увидев незнакомцев взвизгнула.
— Нет! — вскрикнула женщина прижавшись к телу. — Вы все забрали у нас! Что вам ещё нужно! — внезапно испуганное побледнело от бешенства. — Ненавижу вас! Ненавижу!
— Эй… Тихо… — Джон тряхнул головой и медленно опустил револьвер.
Он подошел ближе, сохраняя осторожность, потому что женщина была вооружена ножом. Незнакомка застыла, сощурила заплаканные глаза и, казалось, только и ждала случая наброситься на него.
— Мы не причиним вам зла! Прошу, мисс… успокойтесь! Взгляните на меня, хорошо? Я вижу вас впервые! Доверьтесь нам, мы не причиним вам вреда! — он аккуратно указал на восток. — Неподалёку есть город. Мы можем вам помочь…
Наконец девушка перестала рыдать. Глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь в руках.
— Она умирает...
Джон сунул револьвер в карман и опустился на колени рядом с раненной.
Тело было телом девочки чуть старше десяти-двенадцати лет. Она лежала на спине, одна рука на предплечье в крови, другая впилась в снег пальцами и откинута в сторону. На девочке была тёплая шубка, меховые штаны и шерстяные валенки на застёжках.
— Она умирает… — прошептала женщина вновь.
Хэнс опустился на колени напротив Джона, осторожно приподнял руку девочки и взглянул на кровоточащую рану. Невольно отдёрнул голову и свистнул. Раненная застонала, напряглась, и её стала бить дрожь.
Женщина всхлипнула.
— Никто не умирает! — сказал Хэнс. — Никто, понятно? Перестань нести дурь! — он перевёл взгляд на Олбрайта. — Девочку нужно доставить в лазарет и как можно скорее.
Джон кивнул.
— Майкл, Стив, отнесёте ребенка в город. Вы, мисс, отправитесь с ними. И поживее!
— Там есть ещё люди. Они забрали их… — сказала женщина тихо, вполголоса, но вполне внятно.
— Кто они?
— Убийцы! Они убили Джин и Росса… ранили мою Эми... и увели остальных на запад, в какое-то убежище неподалёку. Мы направлялись к Паровому генератору, мы думали, что если принесём Паровые ядра в город, нас примут…
— Что? Что вы сказали? — прервал Джон. — У вас были Паровые ядра?
Она взглянула на Джона, пожалуй, впервые совершенно осознанно.
— Три целых ядра. Они забрали их и наших друзей. Эти нелюди… они людоеды!
Джон чертыхнулся.
— Помните Queen Anne’s Gate? — глухо сказал он.
— Такое хрен забудешь… — проговорил Хэнс сквозь стиснутые зубы. — Холера меня забери! Неужели опять?
— Сколько их было?
— Пятеро. Трое из них вооружены.
Олбрайт встал.
— Я иду.
— Одному не с руки, — медленно сказал Хэнс, тоже поднимаясь.
— Рисковое дело…
— … для гражданского, — спокойно докончил Хэнс. — А я, насколько тебе известно, не всю жизнь по северу скитаюсь.
Джон улыбнулся.
— Твоя воля. Я не принуждаю.
— Верно. И не принудишь.
***
Новый мир не прощает слабости. Поэтому каждый в городе подчиняется распорядку.
Глубокой ночью в то время, как город спал крепким, но слишком коротким сном, лишь охотничий дирижабль взмыл в небо и огромный автоматон курсировал на паровую дозаправку. Вьюга завывала яростно, шум стоял дикий, а потому никто не слышал и не видел тех, кто не спал в эту ночь.
Они встретились у основного склада, на окраине города. Ночь была темна, а тень от здания скрывала их лица.
— Пришёл значит… — тихо произнёс грубый голос.
— Пришёл, — буркнул другой. — Чего тебе? Зачем ты притащил меня сюда? Мы ведь обо всём уже поговорили... Или ты изменил своё решение?
— Значит… ты как баран продолжаешь стоять на своём? Пойми же, Хэмши, это место было ошибкой! Сегодня мы жрем опилки, а завтра сдохнем от холода! А ты… если ты изменишь своё мнение, многие последуют за тобой. Смекаешь?
Хэмши поглядел на него исподлобья.
— Ошибкой? Чёрт возьми ты совсем рехнулся? Наш любимый город мёртв! Возвращаться туда, когда буря следует по пятам, ни что иное как самоубийство!
— Осуждаешь? — резко спросил человек. — Ничего практически не зная?
— Нет. Не осуждаю, но…
— Никаких «но».
— Но истина...
— Для истины, — резко перебил человек, — как раз это-то и не существенно. Не забывай, мы не знаем, как в действительности сейчас выглядит Лондон. Но мы точно знаем, что буря обрушиться на нас и похоронит всех живьём!