Дальше Фрося всё делала так, словно всю жизнь к этому дню готовилась: рывком вытащила рог из мешочка. Рябушкин рог, точно её, она это бы раньше поняла, если б задумалась, ещё когда Василько из рожка молоком выпаивала.
Неровным острым верхом рога порезала себе обе ладони. Встала на колени и прижала окровавленные ладони к земле.
- Мать Сыра-Земля, великая Макошь, Перун, Род и все светлые Боги! Помогите детям вашим. Мы жизни не пожалеем, но против нас сила скверная, противная всему доброму и честному. Помогите!
Медленно задрожала земля. Взвыли, сбиваясь в кучу упыри. К лежащей на земле Дочке подплыла тень рябой коровы с обломанным рогом и искрящейся под звёздами шкурой. Изгвазданная в жёваной малине Дочка вскочила и две коровушки, живая и призрачная, слились. Корова стала огромной, а оба рога – целыми. Большой волк запрыгнул на спину Рябушке-Дочке, два поменьше встали справа и слева. Корова мукнула так, что затряслись и ветки ближайших деревьев, и упыри.
- Дура, заорал на Злату упырь Лют. - Я говорил, яблоню рубить под самый корень. А ты баню побежала поджигать, а яблоню своей дурынде безмозглой поручила. Ну, ты недолго поживёшь. Раз посмела воле хозяина перечить! Не нужна, я твою старшую за опоённого зельем княжича выдам, а сына ей мой внук сделает. Правнук княжить будет, станет делать, как велю. – Злата, которой до этой секунды думала, что она главная, а упырь в помощниках, поняв, что её использовали, замахнулась на упыря ножом, и отлетела, отброшенная мощным ударом. Ударилась о сложенные в кучу брёвна, оставшиеся от Купальской ночи, сползла вниз кучей тряпья и осталась неподвижно лежать.
Рябушка-Дочка опустила огромную голову, и грозно, стенобитным тараном, словно потекла, а не пошла к Коровьей смерти. Первого же упыря, кинувшегося помешать защитнице, волки растянули на земле за руки-за ноги, корова добила, ловко ткнув в сердце сверкнувшим рогом, а острым копытом свернув голову. Следом ещё одного, и ещё…
Князь махнул рукой и двое дружинников кинулись следом за защитницей, срубать головы обездвиженным упырям и откатывать срубленные головы в сторону от обездвиженных тел – осторожность, она штука надёжная.
Коровы сошлись с жутким треском, Рябушка-Дочка, живая и волшбой усиленная, была ловчее и подвижнее. Она явно знала, куда следует бить, после двух ударов в колено левой передней ноги, у Коровьей смерти выпала какая-то мелкая косточка и монстр ощутимо захромала и зашаталась, почти падая. Рябушка-Дочка всего на полсекунды отвернулась от падающего монстра, но Коровья смерть со всей силы боднув бурушку так, что кровь потекла, неловко отскочила назад, полыхнула мертвенной зеленью пустых глазниц и в ярости бросилась к князю и дружинникам, что клином врубались в скопище упырей, с другой стороны от сосновцев, чтобы взять в клещи окаянную свору нечисти.
Двух ударов рогатого черепа хватило, чтоб у покалечить двух лошадей и дружинника. Добить покалеченных не дала Рябушка-Дочка, вновь сцепившись с нежитью, и уже не давая ей отойти-отскочить, каждый раз ударяя в новое место и выбивая части коровьего скелета. Треск стоял знатный. У бурушки по морде и боку стекала кровь. Но Рябушка-Дочка, неутомимо, с ровно горящей яростью, продолжала уничтожать монстра, не имеющего права пребывать на Земле.
Фрося продолжала сидеть на земле, крепко прижимая ладони. И уставившись на схватку двух зачарованных коров, живой и неживой. Позволили себе на секундочку руку отнять от земли - кровь боле не текла, и девушка почувствовала, что связь с слабеет, в отчаянии потянулась к рогу, но волчица опередила, прыжком оказалась перед девушкой и острыми когтями царапнула оба запястья. И тут же сбила с ног упыря, потянувшегося к Фросе, а Вадим и второй дружинник одновременными ударами обезглавили нечисть и пробили мёртвое сердце.
Капельки крови из порезов медленно скатившись, ударились в землю и волосы девушки сразу взлохматил лёгкий ветерок, дующий словно разом во все стороны. Девушка позволила себе оглядеться - волчица и Вадим с дружинником не позволяли к ней притронутся, судя по валявшимся неподалёку останкам, они уже третьего упыря уходили.
А подале, где сосновцы и князь с уцелевшими дружинниками бились, у костра стояла ведьма и закрыв глаза что-то шептала, одновременно попеременно кидая в костёр какие-то травки или брызгая зельем. Над костром поднимался тёмный плотный дымок. Со спины Ягишну прикрывал Неждан, тяжёлая здоровенная оглобля в умелых руках вертелась, не подпуская к ведьме нечисть. Злобно шипевший и утробно подвывающий Мурлыка метался в паре шагов перед Нежданом, раздирая тех упырей, которые, чтоб избежать страшной ольховой оглобли Неждана, пытались достать Ягишну ползком. При таких защитниках не один упырь ведьму даже пальцем задеть не смог.