Ведьма взглянула в сторону Фроси и губами сказала. - Проси!
- Мать-Земля и вы, все светлые Боги, укрепите руки людей наших, помогите, прошу вас, помогите, пусть кровь моя стекает, как просьба детей ваших!
Ветерок окреп, и развеял дым от ведовства на всю поляну. Упыри пытались отшатнутся от лёгкой субстанции, что летела от костра, переносимая ветерком. Упырей она словно сетью опутывала, и нечисть начинала двигаться медленнее, людям же, наоборот ведьмино зелье словно раны заговаривало и силы возвращало.
Однако Лют, которому Коровья смерть явно была нужна, а Фрося сильно мешала, решил преломить итог схватки, начав с коровушки. Подловив момент, вцепился в коровью шею в попытке укусить. Рябушка-Дочка замотала головой, но отбросить мерзкую тварь, даже с помощью волков, не получалась.
15
Фрося в отчаянии огляделась, не понимая, чем она ещё может помочь - если Рябушка-Дочка не сдюжит, им не уцелеть. А что потом будет, лучше и не знать. Но люди вокруг бились, словно у них сила десяти человек, а жизнь вечная. Сражались за детей, что дома, за тех, кто слабее, за любимых, за соседей, за право не жить в страхе.
На испугаться пока времени не было, но девушка с ужасом увидела не меньше двух десятков лежащих на поляне тел. Рядом с мёртвыми и умиравшими людьми умирали кони княжьей дружины. Верхом остался пока княжич на чужой лошади и двое дружинников. Пока Коровья смерть билась с Рябушкой-Дочкой, она не могла добить оставшихся лошадей. И трое конных наносили изрядный урон упырям.
Девушка взглянула на свои руки, из которых медленно капала кровь и поискала глазами рог, чтоб было чем порезы сделать глубже. И вдруг замерла на секунду, поняв, что можно и нужно сделать. Вскочила, схватила рог, размазала по нему кровь с рук. Рог засветился, и Фрося побежала помогать «названной тётушке». Добежав, Фрося со всей силы засветила упырю крепко зажатым в кулаке рогом, куда попала. Попала по заднице. Упырь взвыл, повернулся и двинулся на Фросю, как недавно Рябушка-Дочка шла на Коровью смерть. Белесые глаза светились, как когда-то пустые глазницы у черепов на ведьмином подворье. На лице проступили следы разложения, на растопыренных пальцах выросли длиннющие когти. Если он рассчитывал напугать Фросю до дрожи в коленках – получилось. Если рассчитывал, что она струсит, – вот уж нет, мачеха, когда орала не по делу, то есть всегда, почти такая же страшная бывала.
Фрося мгновенно отскочила назад, повернулась спиной к гаду могильному и шёпотом спросила у Вадима копьё. Но оружие отдал дружинник – правая, покусанная рука копьё уже не держала, а мечом он ловко и левой бился. Две секунды, что девушка прикручивала на копьё Рябушкин рог сорванной с головы лентой, мельничиха с Вадимом и дружинником, ей выиграли.
Резко развернувшись, она краем глаза увидела Вадима, неподвижно лежащего в нескольких саженях., рядом дружинник упал на колено и раз за разом пытался подняться. Юркая волчица успела отскочить, но на лапу сильно припадала. Упырь не добрался до девушки и не отгрыз голову только потому, что его держали. В одежду вцепились волки, в плечи – упыриха. Вторая, полупрозрачная, похоже, как-то передавала силу своей товарке. Лица обеих были жуткими, бескровными. Но одно лицо, даже такое, Фрося узнала, - Мама…
- Бей, дочка, за всех добрых людей бей. Сейчас.
Девушка сделала наоборот. Упёрла копьё в землю, как рогатину и наставила на упыря.
Волки и упыриха резко отпустили Люта, а упыриха ещё и не хило подтолкнула его при этом, и Лют, всей силой и скоростью, с которой рвался к девушке, да ещё с дополнительным толчком, оделся на копьё. Завыть он успел, но голос сразу смолк, тело съёжилось и осыпалось кучкой полуистлевших костей. Голову упыриха откатила пинком. Рог Фрося подняла и бережно отряхнула от того, что осталась от мерзкой нечисти. И метнулась к Вадиму. Тот глаза не открывал, но грудь слабо вздымалась. – Жив!
- Живой, Коровья защитница, живой, я пригляжу. – С трудом, медленно шагая, припадая на ногу, дружинник, имени которого Фрося не знала, кивнул девушке в сторону горящего костра, - А ты к ведьме ступай, может, ещё чего подскажет!