Поэтому, начиная с ужина и заканчивая просмотром сопливой дорамы, прошел весь остаток вечера и добрая половина ночи, за которые Имме удалось узнать, что Чанёль уже как полтора года живет один, а его мама умерла от рака, которым болела достаточно долго. Он рассказывал это с веселым выражением лица, но девушка понимала, что ему больно вспоминать об этом и Пак просто пытается выглядеть сильным в ее глазах. Так же, как и она в его.
После того, как дверь гостиной закрылась за парнем, брюнетка еще немного поразмышляла о прошедшем дне, и, возможно, если бы не было всех этих проведенных часов с Чанёлем, она бы расплакалась, но свежие воспоминания о веселье с новым знакомым подарили ей ощущение тепла и покоя. Поэтому в ночь, полную боли и разочарования, Имма, как ни странно, уснула намного быстрее обычного.
Девушку разбудил звук сковородки, доносящийся, скорее всего, из кухни, и, медленно выбравшись из-под нагретого телом одеяла, она побрела на запах и дикий грохот. Пак стоял в смешном цветастом переднике, напяленном прямо на белую футболку и домашние клетчатые штаны. В его руках действительно была сковорода, на которой он пытался перевернуть яичницу методом подбрасывания той в воздух.
Широко улыбнувшись, Имма подбежала к парню и поспешила забрать у него сковородку, после чего проследила взглядом за ловко перевернувшейся яичницей.
- И как тебе это удается? – растеряно протянул Чанёль, разводя руками. – Я вот уже несколько лет пытаюсь научиться, и все без толку.
- Просто это единственное, что я умею довольно хорошо, - девушка аккуратно разложила еду по уже приготовленным тарелочкам и поставила посудину в раковину. Она молча развернулась к застывшему парню и с удивлением посмотрела на посерьезневшего Чанёля. – Что?
Пак медленно подошел к брюнетке и, заключив ее в объятия, прошептал в самое ухо:
- Выходи за меня, потому что это единственное, чего я не умею.
Имма снова рассмеялась и игриво оттолкнула парня, ловя его смеющийся взгляд. Ей нравилась такая атмосфера, совсем не то что дома, когда по утрам приходилось заставать чужих незнакомых мужиков за единственным кухонным столом.
- Хватит шутить, давай завтракать.
Пак разочарованно покачал головой и стянул с себя передник, бросая его на стул и усаживаясь сверху.
- Ну вот, хотел сделать приятное, а в итоге все сделала ты сама.
- Я и так очень счастлива, что познакомилась с тобой. Больше никаких доказательств, что ты отличный человек, мне не нужно, - смущаясь от собственных слов, Имма села напротив и принялась ковырять вилкой яичницу, избегая смотреть на парня.
- Знаешь, я, как только увидел тебя, сразу почувствовал что-то такое… Будто ты та, с кем я обязательно должен подружиться! – дружелюбно подмигнув, сказал Пак. – Как это называют?.. Кажется, родственные души?
- А разве родственные души не влюбляются сразу же? – с сомнением в голосе спросила Имма, откусывая кусочек утреннего лакомства.
- А мы будем дружескими родственными душами, - хохотнул парень и, нацепив на краешек вилки кусочек яичницы, воспользовался ею как импровизированной рогаткой, и еда полетела прямо в лоб девушке, в конечном счете все-таки достигнув цели.
- Эй! – воскликнула она и кинула в Чанёля листиком лежащего рядом салата. – Прекрати, я тоже так могу!
Но парень, не останавливаясь, закидывал ее кусочками и громко смеялся, когда в него летел салат, после сменившийся тоже яичницей. В итоге им пришлось все готовить заново, да еще и убирать кухню, отмывая остатки еды от стен и пола. После завтрака они устроились в зале и глазели в телевизор, Пак то и дело подшучивал над растрёпанными волосами Иммы, хотя сам выглядел далеко не лучше. Но он все так же больше не пытался выяснить, в чем была причина слез подруги, хотя и догадывался обо всем сам.
Она же отдыхала и душой, и телом. Быть вдалеке от квартиры, которую они делят с сестрой и ее хахалями, далеко от Сехуна, живущего напротив, и далеко от мобильного телефона, благополучно оставшегося в сумочке сестры. Еще в такси Имма сунула его туда, чтобы не потерять, ведь в ее платье не было карманов, а курточку сдавала в гардероб.
Только она, Чанёль, шутки, смех и приятное времяпровождение. Она словно уехала на каникулы, и, будь ее воля, осталась бы там навсегда, но все рано или поздно кончается, как и ее прекрасный выходной в доме нового друга.
Ближе к вечеру Пак подвёз девушку к местному метро, и, хотя выказывал желание довезти до самого дома, что находился довольно далеко, Имма воспротивилась, сказав, что хочет прогуляться и не спешит к сестре.
Ей не хотелось напрягать парня и тратить бензин, потому что и так забрала у него кучу времени и внимания. Теперь надо было как-то приходить в чувство, встречать реальность, вспоминать, что в жизни есть не только Пак Чанёль и его дружелюбная улыбка, а еще и сестра, от которой нужно отгонять стрёмных типов, и школа, которую тоже никто не отменял, и все, что она собой представляет, вместе с бывшим парнем и подругой-предательницей.
В поезде брюнетка наблюдала за влюбленной парой, активно перешептывающейся о чем-то своем, и тяжело вздыхала, уговаривая саму себя не думать о плохом и буквально силой воли переключалась на мысли о Паке и его местами глупых шутках.
Добравшись до нужной станции, Имма побрела в сторону дома, замечая, что небо совсем затянуло черными тучами и день практически превратился в ночь. Обещанный снег так и не выпал, но морозный холод прошивал до костей, поэтому она ускорила шаг кутаясь в курточку.
Когда ее взгляд упал на знакомые двери подъезда, девушка также заметила неподалеку от дома группу парней, по движениям которых можно было бы смело предположить, что они кого-то бьют. Приглядевшись, Имма все равно не смогла различить, кто именно валяется в их ногах, зато когда один из парней отступил на пару шагов назад, девушка с ужасом узнала скорчившегося на земле Сехуна. Его лицо было в крови, сочащейся из разбитых ран, одежда истрепана, но ни отчаянья, ни страха не было видно. Он просто лежал и принимал все удары, даже не пытаясь сопротивляться.
Ноги незнакомцев снова заработали, и Имма, не помня себя от страха и захлестнувшей сознание паники, бросилась прямо в толпу, расталкивая парней в стороны и пробираясь прямо к Сехуну. Она упала на колени перед ним и обхватила красное от крови лицо ладошками, заставляя посмотреть себе в глаза:
- Ты жив? Сехун… Скажи хоть слово!
Парни вокруг загалдели, но девушка будто не слышала их, продолжая вглядываться в лицо возлюбленного. Слезы неудержимо хлестнули из глаз, и брюнетка порывисто обняла находящегося полуобморочном состоянии соседа.
- Что они сделали? Что сделали с тобой?..
- Эй ты, красотуля, не желаешь свалить куда подальше? – насмешливо поинтересовался один из ублюдков. – Или хочешь попасть под удар из-за своего любовничка? Хотя, я передумал, если есть деньжата - можешь расплатиться вместо него и мы вас отпустим, а если нет, то оба пострадаете.
- Шел бы ты, урод! – желчно рявкнула Имма, прошивая его взглядом, полным ненависти.
- А девочка-то с перчиком, - оскалился еще один, кивая на застывшую рядом с Сехуном брюнетку. – Может, сделаем пареньку приятное и оседлаем прямо на глазах кобылку?
- Да ну тебя, холодно же, - отмахнулся тот, кривясь от озвученного предложения. – Будь потеплее - еще ладно, а сейчас у меня не встанет. Так что трусим только деньги!
- Чтобы вы все подохли в аду, уроды! – сквозь зубы прошипела Имма. – Ничего я вам не дам, усекли? Убирайтесь отсюда, пока люди вас не заметили!
- А шавочка-то кусучая попалась, - прищурился третий парень. – Может, все-таки вздернем ее? У меня точно все в порядке с этим делом.