— Добро пожаловать!
Нас встретила миловидная девушка на вид лет двадцати. Ее одежда была идеально выглажена, создавая впечатление, что консультант ни разу не присела за день. Следом за ней появились еще две девушки, явно ее помощницы.
— Добрый день, — синхронное приветствие заставило нас рассмеяться.
— Прошу за мной, ваше платье ожидает вас в примерочной. До торжественного события осталось несколько дней, но будьте уверены, что мы пришлем вам платье точно в срок!
Джемма, так было указано на ее бейджике, проводила нас в отдельную комнату, где под защитной пленкой висело мое платье. Мама, Аврора и Джемма остались за дверью, а девушки, что следовали за ней, зашли со мной в примерочную. Они были теми, кто поможет запихнуть меня в платье.
— Как обстоят дела со свадебным платьем? — спросила моя мама.
Мое помолвочное платье создавали около года, но к свадебному платью отнеслись еще серьезнее. Над ним началась работа, как только мне исполнилось шестнадцать. Мерки снимались чуть ли не каждый месяц, чтобы адаптировать платье под мою не сформировавшуюся, на тот момент, фигуру. Сейчас мне приходилось соблюдать еще более строгую диету, чтобы влезть в него через одиннадцать месяцев.
Триста четырнадцать дней, и я стану Адрианой д'Амико. Десять месяцев и девять дней. Я совру, если скажу, что не зачеркиваю каждый день в календаре до нашей свадьбы. Долгожданный союз между “Коза Нострой” и “Семьей”. День, когда Нико официально станет моим и больше ни одна женщина на этом свете не сможет претендовать на него.
— Осторожно, постарайтесь не уколоться булавками, — предупредила одна из девушек. — Молния на спине еще не пришита.
— И Вам придется снять лифчик. Платье не предусматривает его ношения, — добавила тут же вторая девушка.
Я без стеснения завела руки за спину и щелкнула застёжкой бюстгальтера. Отбросив нижнее белье на кресло, я в ожидании уставилась на девушек. Они быстро подтянули корсет и закрепили его по моей фигуре.
— Хотите показаться родным? — спросила девушка прежде, чем открыла дверь.
— Да, конечно.
Мама, Аврора и Джемма вошли в примерочную. Их глаза наполнились одобрительным и восторженным блеском. Джемма облегченно вздохнула, явно довольная тем, что платье подошло.
— Ты такая красивая, — прошептала Аврора.
Бальное платье-балерина с корсетом из мягкого шелкового тюля, драпированного корсета и прозрачной объемной юбки сделало из меня настоящую принцессу. Свободные рукава из того же материала, которым был скрыт корсет и сексуальный вырез декольте, придавали нежность и невинность моему образу. Если из меня хотели сделать взрослую женщину, то у них не вышло. Платье лишь подчеркнуло мою юность.
Я аккуратно покрутилась перед зеркалом, приподняв длинный пышный подол платья, чтобы не оступиться.
— Ожившая мечта всех мужчин возрастом от двенадцати лет, — сказала мама.
От ее комплимента я захотела скривиться. Мне было неприятно думать о том, что обо мне и моем теле фантазировали мальчики и старики, занимаясь своими грязными делами.
— Сколько сердец ты разобьешь через три дня, — с гордостью сказала мама. — Не только мужских! Женщины будут рыдать в три ручья, узнав, что Нико женится.
— Они будут молиться, чтобы наша свадьба не состоялась, — усмехнулась я.
Обломитесь, сучки! Я не позволю вашим мечтам сбыться. Я сделаю все, чтобы эта свадьба состоялась.
Глава 10. Нико
Шахматист. Согласитесь, когда думаешь об игроках в шахматы, то в голове возникает образ ботаника или старика. Но жизнь ироничная и саркастичная сучка.
— Чесс[1], — я схватил брата за плечо и отодвинул в сторону от мужика, привязанного к стулу.
Свое прозвище Ромео заработал четыре года назад, когда чуть ли не до смерти забил человека шахматной доской. Младший брат первым понял, что один из наших людей — крыса и, пока мы пытались добраться до него, Ромео хорошенечко приложил деревяшкой ему по голове. С тех пор мы звали его “чессплейер”, что в итоге сократилось до Чесса.
— Уебок, — Ромео ударил по стулу, но отошел в сторону.
Кровь на лице мужчины вытекала из раны на лбу. Кровавая слюна стекала на подбородок и грязную одежду. На плече виднелся след от прикуривателя.
— Напомни, как твое имя? — спросил я, продолжая осматривать тело мужчины.
— Спектер[2], — пробормотал он.
— Миленько, — усмехнулся Маттео, сидя в темном углу подвала. — Скоро ты и правда покинешь тело.
Я и Тео были сторонниками обычно допроса: вытягивание информации и убийство. Маттео любил из всего устраивать ебаное шоу, а Ромео сверх меры применял силу. Он станет отличным силовиком и исполнителем “Семьи” через несколько лет.