К удивлению Беркута, в его новом взводе напрочь отсутствовало такое явление, как дедовщина. Раньше он слышал, что такое бывает там, где ведутся боевые действия. Здесь же все солдаты, кроме Беркута, были контрактниками разного возраста. Конечно, те, кто служил по контракту уже не впервые, немного важничали, но в целом отношения во взводе были товарищеские. Солдаты сразу расспросили Беркута о нём самом - что, как и почему. Официальная причина его попадания в такую далёкую и оторванную от мира часть их позабавила, но ничего похожего на антипатию или хотя бы отчуждения Беркут к себе не заметил ни со стороны солдат, ни со стороны офицеров. "И вправду, как семья" - вспомнил никогда не имевший своей семьи Беркут слова капитана Воробьёвой. К стене напротив кроватей крепился плакат в виде российского флага, где на белой полосе было написано слово "сбор", на синей - "тревога", на красной - "боевая тревога". И рядом с флагом - три лампы в плафонах соответствующего цвета, похожих по форме на перевёрнутые игрушечные ведёрки. Необременительной задачей тех солдат, которые не дежурили в этот день на поверхности, было сидеть в караулке перед этими лампами и бдить. Разгрузка изредка прибывающих вездеходов воспринималась ими как развлечение. В первые дни Беркута научили правильно экипироваться и обращаться с оружием. Потом командующий взводом лейтенант Брагин ("летёха", как называли его меж собой солдаты) приказал провести небольшие учения, чтобы поднатаскать новичка в стрельбе и скрытном передвижении по местности. Ну и остальным солдатам повторить тренировки не помешает. Так что вскоре Беркут, одетый в белый камуфляжный комбинезон поверх обычной формы вместе с каской получил в порядке живой очереди автомат и вслед за всеми выдвинулся... куда-то выдвинулся. Сначала - вниз по лестнице, потом по коридорам в несколько загибов, потом наверх. Такой вид тренировки был для него непривычен, и Беркут старался не отставать от остальных, делать как они и выполнять приказы взводного. Из-под земли солдаты вынырнули где-то совсем далеко от метеостанции. Тут в изобилии были ледяные торосы и, судя по всему, весной и летом следовало ждать образования "большой воды".
Стрельба с колена и лёжа по воображаемому противнику, бег, укрытие за складками местности - эти и другие команды летёхи Беркут выполнял, глядя на более опытных солдат. Возвращались после тренировки усталыми, но нашли силы подшучивать над Беркутом, который едва волочил ноги и ставший тяжеленным автомат: - Тимур, что ты там плетёшься в хвосте? Каши мало ел? Так завтра я тебе свою порцию отдам. - И я отдам, - добавил второй, - если это будет перловка. - Перловкой и я готов пожертвовать - включился третий, - для Тимура не жалко. Он у нас всего две тысячи рублей в месяц получает, не больно-то отоваришься в магазине вкусняшками. - Не надо мне вашей перловки! - деланно возмущался Беркут, поправляя сползающую на глаза каску, - А медленно я иду потому, что мне снег набился во все щели на одежде. Я стал весить, как два Тимура. - Ничего, в караулку придём, твой второй Тимур растает, ты его в раковину выжмешь. - Гы-гы-гы, без двойника сразу полегчаешь! Так получилось, что, привыкнув к сопровождению, путь по подземным коридорам Беркут не запомнил. А зря.
*
В этот вечер их небольшой отряд заканчивал дежурство на поверхности. Пришла смена и взводный скомандовал возвращение на базу. Беркут лежал на снегу и уже давно всматривался в пару снежных фигур неподалёку. Ему казались эти фигуры слишком необычными по конфигурации даже для этих мест, вдобавок всё время дежурства Беркут ощущал на себе неприязненный взгляд оттуда.
Поэтому после прозвучавшей команды о возвращении он крикнул своим: - Я догоню, гляну только... Причудливые заснеженные фигуры стояли немного дальше, чем ему казалось раньше, вдобавок были расположены на расстоянии друг от друга. Они оказались не нечистью, а просто покрытыми снегом камнями с прошлогодней высокой травой, да и взгляд на себя Беркут чувствовать перестал. Успокоившись, он побежал к тайному входу в базу. Войти-то он вошёл, но его товарищи уже отошли далеко, и он их не увидел. Беркут нерешительно спустился на три пролёта по лестнице. Можно было спуститься ещё ниже. Ему сюда? Да нет, кажется, они поднимались по этой лестнице существенно дольше, чем спустился он сейчас. И Беркут прошёл вниз ещё на один уровень. Выглянул в коридор - вроде такой же, каким они шли. Он пошёл туда. А коридор стал ожидаемо загибаться и неожиданно разветвляться. Беркут поворачивал, ориентируясь на свою плохую в данном случае интуицию. Периодически ему встречались массивные металлические двери. Закрытые, разумеется. Беркут уже начал подозревать, что где-то он совершил ошибку, повернул не туда, и даже попробовал вернуться. Но как вернуться, когда ты не помнишь и того пути, которым шёл сюда? Сначала парень ещё внутренне усмехался, вспоминая фильм "Чародеи" и блуждание командировочного по пустым коридорам НИИ с криком "Люди!", но со временем ему стало совсем не смешно. Он дошёл до тупика, оканчивающегося лестницей, которая вела только вниз, ещё ниже того уровня, на котором он находился. "В конце концов, раз есть лестница, значит, она куда-то приведёт", - решил Беркут и пошёл по ней. "Куда-то" оказалось ещё одним коридором, похожим на тот, которым он уже шёл. Шипя ругательства, Беркут продолжил путь. Вскоре он обнаружил, что коридор освещается лампочками всё реже и реже, а некоторые ответвления и вовсе были тёмными. Он решил считать, что, поскольку выключателей на стенах он не видел, свет тут гасят и включают удалённо, так что не факт, что один из тёмных коридоров не был ещё несколько минут назад светлым. И наоборот. "Эдак я в свою прежнюю часть дойду. Вот прапорщик Долгин обрадуется-то!" - шуткой подбадривал себя Беркут. Он возвращался, пытаясь найти ту лестницу, по которой спустился последней, снова куда-то поворачивал, и вокруг было уже почти совсем темно. "Да должен же этот чёртов коридор когда-то кончиться!" Но коридор не кончался, а как ни в чём не бывало продолжал тянуться, поворачивать и разветвляться. - Эй! - громко крикнул Беркут и добавил, - Энибади хоум? Ну не призывать же на помощь - солдаты весь срок его службы будут потом зубоскалить... Гулкое эхо разнесло его крик по пустым лабиринтам коридора. Никто ниоткуда не вышел и, весело смеясь, не проводил парня куда надо, предварительно напоив крепким и сладким чаем с булочками для успокоения нервов и подкрепления сил. Беркут прислонился к стене спиной, сполз по ней на пол и устало закрыл глаза. Открыл их он в полной темноте. Лампочки не горели нигде в обозримом пространстве. Больше всего Беркуту сейчас хотелось вновь закрыть глаза и думать, что это - сон. Довольно-таки страшный. Но засыпать снова он не решился - явственно ощущалось желание поесть, а, главное, жажда. - Ладно, под лежачий камень вода не потечёт, - справедливо заметил сам себе Беркут и поднялся. Автомат, выпущенный во сне из рук, громко стукнул о пол. - Иди сюда, железяка, не смей теряться, - позвал Беркут, нащупывая оружие и закидывая его на плечо. Труднее всего было сделать первый шаг. То есть - сначала выбрать - куда его делать, а уж потом шагнуть. Касаясь левой ладонью стены, Беркут пошёл в прежнем направлении. После пары часов монотонной ходьбы, когда стена под рукой вдруг исчезла, сердце сильно стукнуло. В надежде, в страхе? Всё вместе. Но это оказался всего лишь поворот. Очередной бесчисленный поворот. - Ну кто так строит?! - зло, с истерическим смешком, завопил Беркут. Никто в ответ не отозвался, чтобы признаться. Больше Беркут не молчал. Он говорил вслух - всё подряд, что придёт в голову, горланил песни, декламировал запомнившиеся места из прочитанных книг - лишь бы не оставаться с ощущением того, что ты уже не живой человек, а призрак, обречённый бродить здесь вечно. Так продолжалось до тех пор, пока его нос не уловил слабый запах. Неприятный запах разложения. Чем дальше шагал Беркут, тем запах становился сильнее, до тех пор, пока не сделался отвратительной вонью. И в этот момент Беркут заметил, что он видит. Слабо, монохромно, но видит. Источника света нигде заметно не было. Вернее, свет как будто испускал сам Беркут. - Я, кажись, хренов терминатор! - заявил Беркут, просто продолжая говорить вслух, - Испускаю лучи из глаз. Сейчас вот трупешник найду. Надеюсь, это воняет какой-нибудь дохлый песец, а не такой же забл