Женщина не удержалась от искреннего восторженного возгласа. Она бережно приняла у парня ледяную раскрытую раковину с большой жемчужиной. - Какое чудо... Спасибо, Тимур, мне такого ещё никто не дарил. Я, честно говоря, думала, ты шоколадку в нашем магазине купишь, которую потом сам и съешь. Но ты удивил... Спасибо. Поцелуй в щёку был полон признательности, и Беркут решил, что его сегодняшние труды были не напрасны.
*
Двухкомнатная квартира с небольшой кухней и санузлом была уютной - настолько, насколько это могло быть, когда нет окон. Но их отсутствие хозяйка компенсировала несколькими картинами на стенах, красивыми салфетками на столиках, украшенными вдетыми в них лентами и, конечно, тут тоже были цветы в горшках. Марина, переодетая в домашний шёлковый халатик, усадила гостя за стол и подала свежий заваренный в чайничке чай. - Я не люблю чай из пакетиков. Мне кажется, это уместно на службе, но дома... - А я, оказывается, уже забыл вкус хорошего чая. Иди сюда... - Погоди, - Марина с улыбкой придержала протянутые к её талии руки, - давай сначала договоримся о главном. - О главном? - поднял брови Беркут. - Никакой любви. Я не разрешаю. И сама не отвечу. - Разве можно любить или не любить по приказу? - Не любить - можно, поверь мне. Ты можешь быть слегка влюблённым в меня, но не более того. Никаких ожиданий, никаких страданий, когда ожидания не оправдаются, никакой ревности и, конечно, навязчивости. - По-моему, ты заглядываешь слишком далеко, - сказал Беркут, не оставляя попыток добраться руками до женского тела. - Я серьёзно. Пообещай мне, Тимур. Меньше всего я хочу разбивать тебе сердце и испытывать все эмоции и хлопоты из-за этого. Тем более - здесь, в ограниченном коллективе и пространстве. - Обещаю, - выдохнул Беркут и, наконец-то его ладони получили вожделенный "зелёный свет". Через некоторое время, расслабленно водя кончиками пальцев вдоль позвоночника лежащей на животе женщины, он сказал: - Так вот ты какая, капитан Воробьёва - страстная, нежная... Воробышек. - Мне нравится, когда меня так называют, - улыбнулась Марина, - Ну а ты что за птица? - Я? Беркут. - Почему - беркут? - удивлённо приподняла голову женщина. - Это просто имя. Так меня назвали... называли в детстве. - У тебя было двойное имя? - Нет... Просто помню, что меня называли именем Беркут, и всё. А вообще, я плохо помню детство. Да оно и не имеет никакого значения для меня. - А что имеет? Отрочество, юность? - Моя жизнь, начиная с тринадцати лет. Служение. Помощь людям, - задумчиво перечислил Беркут. - Ого. Ты, надеюсь, не фанатик? Фанатизм - это плохо, вообще в любой области, а тем более в политике. - Причём тут политика? - непонимающе переспросил Беркут и спохватился, - А, да... Нет, я - не фанатик, конечно. Теперь твоя очередь. Расскажи о себе. Марина рассказала, что она в своё время закончила военное училище, в которое поступала с единственной меркантильной целью - высокого заработка и раннего ухода на пенсию. И даже мужа себе выбрала с гражданской профессией - настолько не считала военную службу своей настоящей судьбой. Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Семейная жизнь не задалась, шестилетний сын живёт с отцом, а она - вот, перевелась сюда, чтобы заработать денег на хорошую квартиру. - Никитка и так меня почти не видел, когда мы жили вместе - я на службе, а он всё время был с папой, - вздохнула Марина, - поэтому, когда разводились, даже вопрос на стоял, с кем из нас он будет воспитываться. Но я, конечно, не оставлю его, когда выйду на пенсию. - Иди ко мне, - тихо сказал Беркут и помог женщине переместиться на него сверху.