Приехали вездеходы, привезли продукты и заказанные вещи. Беркут вместе с другими солдатами своего взвода участвовал в разгрузке - таскал разногабаритные коробки и ящики, на секунды выскакивая из помещения метеостанции под пронизывающий ветер. Не в первый раз, конечно, но в тот день на одном из вездеходов приехал Долгин. Сначала прапорщик по какой-то надобности лично спустился в штаб, а когда вышел, увидел Беркута. - А, Кудинов! Ну как тебе служба? - насмешливо спросил он. - Всё хорошо, товарищ прапорщик, - улыбнулся Беркут, немного подойдя к Долгину, чтобы не орать слишком громко. В результате они вдвоём оказались с той стороны вездехода, где больше никого в тот момент не было. - Да? Ну молодец, если так. - Служу России! - ответил Беркут, и вдруг увидел, что сугроб позади Долгина будто бы имеет другой, желтоватый оттенок. И движется. - Медведь! - закричал Беркут и попятился к метеостанции. Медленно, очень медленно Долгин обернулся. А потом попытался бежать. Но было поздно - огромный медведь, привстав на дыбы, махнул когтистой лапой по шее человека, порвав часть воротника, шарф, а, главное, кожу и мышцы шеи. Алая кровь тут же хлынула на снег, а от удара и, возможно, от шока человек упал, попытавшись прикрыть рану согнутой в локте рукой. Беркут, у которого в тот момент, конечно, не было оружия, вырвал из рук солдата коробку, которую тот принимал из грузовика, и, не переставая кричать, побежал вперёд. Медведь, почуявший кровь, пытался вновь добраться до проделанной им раны и царапал толстый бушлат на локте лежащего прапорщика. Тяжёлая коробка со стеклянными банками консервированных овощей, поднятая Беркутом, обрушилась на голову и холку хищника. От удара животное сильно пошатнулось и отступило в сторону от жертвы. Рядом раздалась автоматная очередь, и убитый медведь с тяжёлым всхрипом рухнул на снег. Стрелял офицер, приехавший на втором вездеходе. Несколько человек подбежали к прапорщику, подняли его и бегом понесли в часть. Всё случившееся произошло так быстро, что показалось Беркуту чем-то нереальным. Если б не туша медведя рядом с ним. Если б не брызги крови на снегу. Он постоял несколько секунд, собирая самого себя "в кучку", и отправился собирать все уцелевшие и рассыпавшиеся кругом банки с консервацией.
*
Прапорщик был оставлен в больничке, вездеходы ушли без него. Долгин потерял много крови - коготь медведя задел артерию. Солдаты и офицеры, чья группа крови была подходящей, спешно сдали кровь для переливания раненому. После этого доктор сообщил, что жизнь его, скорей всего, вне опасности. На следующий день Беркут отправился навестить больного. - А, герой, - с улыбкой встретил его Сергей Валентинович, - спасённого пришёл навестить? - Если можно, - кивнул Беркут. Лицо Долгина, обычно характерное красными обветреными щеками, на этот раз было непривычно бледным, почти сливалось по цвету с толстой повязкой вокруг шеи. - Привет, Тимур, - негромко и серьёзно сказал он. - Как вы, товарищ прапорщик? Болит? - Болит. Наверно, не столько оттого, что медведь поранил, сколько оттого, что доктор рану чистил да обеззараживал. И зашивал. - Ну, это же надо было сделать. - Надо... Вот ведь как поворачивается - ты спас мне жизнь. Мне сказали, что медведя того ты убил. - Нет, его из автомата застрелили, - возразил Беркут. - Я разрезал медведя, - вмешался врач, - ты ему тем ящиком шею сломал. Он остался стоять только по инерции, и в любом случае упал бы и сдох, даже если б в него не стреляли. - Вот как... - не нашёл, что на это сказать, Беркут. - Доктор, выдь на минутку, а? Мне солдату надо пару душевных слов сказать, при других неловко, - попросил Долгин. Сергей Валентинович хмыкнул, проворчал что-то про то, что из собственного помещения его выгоняют всякие тут больные, но исполнил просьбу. - Слушай, Кудинов, - сказал прапорщик, - я вам в часть документы привёз, это ответы нескольких наших людей, кто с тобой общался. От меня, от Земцова, от пары других солдат. - Ответы? - удивился Беркут. - Ага. Эта... психолог ваш высококвалифицированный подробные данные на тебя собирает зачем-то. Как ты у нас держался, чем интересовался, не замечали ли за тобой каких-то странностей. Я написал, что не замечал и держался ты нормально. А вот Земцов припомнил, что как-то раз ты на кухне будто бы разговаривал с темнотой, хотя там никого не было. Вот что... будь осторожен, а то решат, что ты сумасшедший, да отправят в психушку. Век потом не отмоешься. - Спасибо, товарищ прапорщик. Буду осторожней. - Ну и славно, - сказал Долгин и прикрыл глаза, - иди, скажи доктору, что меня знобит чего-то.