Беркут больше не стеснялся надзирателей, разговаривая вслух "с самим собой". И так уже все знают, что он это делает. Те друзья из взвода, которые служили с ним полгода, а также Марина, скорей всего, понимают, что он разговаривает не с собой, а с теми, кого другие не видят. Ну а остальные... да и ладно, пусть думают, что он свихнулся, всё равно полковник его никуда отправлять не собирается. Сегодня он сам решил поспрашивать любознательную гостью. - Мира, скажи, а как получается, что обычные люди порой что-то видят или слышат, когда я разбираюсь с нечистью? Иногда нечисть оставляет вполне материальные следы, а иногда - нет. Почему так происходит? - Я тебе уже говорила, что мне не нравится слово "нечисть", - насупилась Мира, тряхнув прямыми светлыми волосами. - А я тебе говорил, что не знаю другого слова для обозначения всего, что недоступно для восприятия обычными людьми и доступно для меня. "Потустороннее" не подходит, потому что предполагает наличие каких-то сторон, тогда как все сущности живут в одном мире. - Но некоторые - и в другом, - ехидно показала Мира на Тэкса. - Ага. "Иные", "другие", "тайные" - слишком пафосно и неопределённо, на мой взгляд. Так что давай я буду называть всех нечистью, мне так привычнее. Но без обязательного негативного значения. Так что, расскажешь, почему люди иногда видят нечисть или её следы? - Да по-разному бывает. Иногда сам человек приходит в такое состояние сознания, когда своим усилием, волей заставляет себя увидеть или услышать. Иногда невидимые сущности хотят взаимодействовать с материальным миром так, что вольно или невольно становятся явными. Это папа тебе рассказал бы лучше, он больше про волю и про информацию знает. А я предпочитаю не думать о таких сложных вещах. Мне интереснее видеть мир так, как другие. Это как... игры, про которые ты мне рассказывал. - Компьютерные игры , - понимающе кивнул Беркут, - когда игрок погружается в мир игры, даже зная, что она состоит из написанных кем-то программных кодов. Или как фильмы, в действие которых зритель верит, потому что сам так хочет, хотя и знает, как делаются эти фильмы. Как художественные книги, которые пишет автор своей волей. - Вот! И мне интересно многое из того, что создано волей других сущностей. Людей, прежде всего. - А есть что-то такое же интересное, что создано другими сущностями? Мира звонко рассмеялась. - Ты никогда не пытался представить, каким видит мир пчела? А, нет, лучше - бог? Тот, кого принято считать творцом всего сущего. - Честно говоря - нет. Боюсь, мне воображения не хватит, - помолчав, добавил Беркут. - Конечно, не хватит. Самое большее - можешь подумать над какой-нибудь малюсенькой деталью. Чтобы понять, что и это ты не сможешь представить. К примеру, храмы, про которые ты говорил, что там люди молятся богу. Вот приходит в такой храм женщина и молится о том, чтобы у её выросшей дочери всё хорошо сложилось с женихом. В её понимании, бог должен увидеть мысли этой женщины, чтобы понять, что значит "хорошо", увидеть её дочь, того самого жениха, не перепутав его с другими, и как-то так устроить, чтобы на протяжении долгого времени у них было то самое "хорошо" из представлений молящейся женщины. Это "хорошо" будет состоять из огромной массы событий, соприкосновений и сопротивлений воли разных существ и объективных вещей. И - заметь - всё это тогда, когда на другом конце Вселенной происходит событие, за которым богу интересно наблюдать - столкновение галактик. Но над этим женщина не задумывается. Она видит мир только так, как дано ей, и ни к чему другому даже не стремится. - Зато ты - стремишься, - поощрительно сказал Беркут. - Ты тоже... ничего так. Для полугодовалого младенчика, - улыбнулась Мира, - Теперь твоя очередь рассказывать мне что-нибудь новое.
*
Беркут дал себе время, чтобы переварить то, о чём только что вдохновенно вещала девушка. - А разве ты способна видеть мир так, как его видит бог? Хотя бы его малые детали? - Нет, что ты, этого никто не может, даже воображения не хватит, - с видимым сожалением признала Мира, - Даже детали. Но я способна это понимать и над этим задумываться. В отличие от многих других существ. - Тогда это просто свойство твоего характера. Так что не зазнавайся, люди тоже думают о таком. Иногда. Не все. - Ни капельки не зазнаюсь, я ведь тоже - человек. По сути. - Давай я почитаю тебе стихи, девушка с характером, - примирительно сказал Беркут, - Я запомнил одно стихотворение, оно как раз про таких любознательных, как ты. - Это слова для песни? - Нет, другие стихи. Просто слова. - Ну давай, - обрадовалась Мира и поёрзала на скамейке, - Я таких стихов, которые не поются, ещё не слышала. Беркут прочитал стихотворение "Сопричастность", которое не раз возникало у него в памяти, когда он думал о Мире и слушал её вопросы и рассуждения.