Большой выбрал ресторан, расположенный на окраине. Просто, симпатично, уютно. Такие возникали ассоциации, когда, усадив нас за дальний столик, официант подал меню.
Даже странно. Я быстрее ожидала от Васьки кабак с цыганами и водку с красной икрой. Удивил, так удивил.
Даже получилось немного расслабиться, выкинув из головы события последних дней. Пока кавалер диктовал кёльнеру заказ, получив от меня полный карт-бланш в плане выбора, я слушала прекрасную музыку, которую наигрывал немолодой уже скрипач, исполнявший что-то типа попурри из классических известных мелодий.
– Нравится?
Васька был похож сияющим лицом на медный начищенный рубль, так его пёрло от всей обстановки.
– Нравится, Васенька, нравится. Главное, народу совсем мало. Замечательно вот так посидеть, в приятной обстановке.
В этот момент, видимо, услышав мои слова «приятная» и «обстановка», злая судьба решила подложить мне большую такую, крайне сексуальную свинью в виде обозначившегося на входе Разумовского с чрезвычайно несимпатичной девицей под ручку. Не знаю, что в появлении Сашеньки меня поразило больше: то, что во всем городе он больше не нашел другого места для отдыха, кроме этого, где я, вообще-то, собиралась, благополучно приняв на грудь, возможно, постараться забыть свою больную любовь в объятиях Большого, или то, что женщина, сопровождавшая его была вопиюще некрасива. Разумовский смотрелся со своей спутницей, как иллюстрация к сказке «Красавица и чудовище», только наоборот.
Увидев новоприбывших посетителей, Васька отчего-то взгрустнул и призадумался.
– Знакомые?
– Кто?! – подскочил на месте мой кавалер.
– Вот эти. – я кивнула в сторону Разумовского и его дамы.
– Где?! Нет, не знаю я его.
Вот и приехали. Вроде нормальный человек был несколько минут назад, а теперь ведет себя словно я его за непотребством каким поймала.
– Васенька, ты волнуешь мое девичье сердце своим поведением. Вообще-то я спрашивала о них обоих.
– Аааа. Ну, так девица – Лазаря Моисеевича Берга дочка. Есть у нас такой богатей известный. Коллекционирует всяческие драгоценные вещички, стоимостью, что новая крутая тачка. Как говориться, каждый сходит с ума по-своему.
Смутное сомнение, зародившееся при появлении Разумовского, стремительно стало обретать форму прогрессирующей паранойи. Какие, однако, случаются в жизни совпадения.
Саша повернул голову и сразу же увидел нашу милую пару, беспардонно пялящуюся в их сторону. Он наклонился к своей спутнице, что-то сказал ей на ухо, после чего они направились к нам. Это было очень неожиданно и совершенно не желательно. Как можно забыть человека, который идет прямо ко мне, улыбаясь, словно дьявол, готовый предложить договор о продаже души? Я растерялась, совершенно не представляя, как себя вести. В голову закралась ехидная мыслишка вскочить и броситься Разумовскому на шею, с криком: «Ну, где же ты так долго был?!» Однако в нашей общей сфере деятельности я варилась с раннего отрочества и точно понимала, все коллеги, знающие друг друга в лицо, а таких – единицы, потому что мрут они, словно мухи, из-за ненужной информации, при неожиданной встрече делают вид, что не знакомы. Законы жанра, так сказать. Да и Ваську, если честно, было жалко. Старался парень, надеялся.
– Добрый вечер. – Произнесла девица, оказавшись рядом с нашим столиком. – Рада видеть тебя, Василий.
Меня она будто игнорировала, но при этом на Большого бросала такие говорящие взгляды, что отпадали всякие сомнения – бедолага влюблена в моего кавалера по уши. Сюжет нашей мыльной оперы становился все интереснее.
– Привет, Элла. Отдыхаешь?
Васька, как и большинство мужиков, страсти этой не замечал, общаясь со спутницей Разумовского, словно со школьной подругой.
– Да, вот решили с Эллочкой провести приятно вечер. – Вдруг встрял в разговор Саша. – Позволите?
Не дожидаясь ответа, он подвинул к нам еще два стула, усадил свою даму, ровно напротив моей персоны, видимо, чтоб не обжиралась, на ее кислую рожу глядя, а сам сел по правую руку от меня, что очень нервировало, потому что по левую – сидел Васька. Я оказалась зажата между двух мужчин. Один хотел меня, а второго желала моя глупая душа. Вечер однозначно переставал быть томным. Что дальше? Будем дружить домами? Свингерская вечеринка? Зато Эллочка была счастлива, ведь рядом находился объект ее воздыханий. Я с подозрением покосилась на Большого. Он что, и правда не замечает, как дыбится ее худая впалая грудь, от возможности просто находиться возле него?
Потом бросила взгляд на довольного Разумовского, всем своим видом демонстрирующего, сколь приятный вечер ждет нашу компанию.