Аркадий и Омар не решились отказаться. В это время они увидели маленького Чапая. Он опрометью мчался в их сторону, размахивал руками и что-то кричал.
— Что случилось? Уж не пожар ли? — пошутил Аркадий, когда Чапай остановился около них.
Мальчик не понял иронии.
— Нет… пожара нет, — ответил он, едва переводя дыхание. — Ваша машина утонула. Автобус, на котором вы приехали, в пруду плавает. Бежим спасать!
На берегу колхозного пруда толпились люди. Среди них были и шефы, прибывшие из Вутлана. Там же, попыхивая, стоял трактор со стальным тросом. Посреди пруда, как плотик, виднелась крыша автобуса.
— В чем дело? Как автобус оказался в воде? — взволнованно расспрашивали колхозников Тимбаев и Иштулов. Но те только разводили руками.
Из толпы вышел шофер автобуса, молодой парень в куртке с «молниями». Виновато переступая с ноги на ногу, он стал объяснять: хотел с дороги помыть машину, завел ее в воду, думал — там берег песчаный, а там оказался — ил. Автобус и затянуло в пруд…
Инициативу по спасению «утопающего» взял на себя рабочий из мехцеха. Молодой, коренастый, загорелый, он стоял в трусах у самой воды и терпеливо выслушивал советы, как удобнее нырнуть под автобус, чтобы зацепить его тросом.
Вот он вошел в пруд, поплыл, держа в одной руке металлический трос, который другим концом был привязан к трактору. У самой машины парень, глубоко вдохнув, нырнул.
Стоявшие на берегу, стали отсчитывать секунды: раз, два, три… Когда дошли до пятидесяти, над водой всплыла мокрая черноволосая голова парня.
— Ну что? Ну как? — нетерпеливо спрашивали с берега.
— Не достал, — отфыркиваясь, ответил тот. — Надо бы сначала крюк нащупать. А тут еще вода прямо ледяная!
— Со дна родники бьют, — пояснили из толпы. — В разгар лета не каждый здесь искупается.
Парень выскочил из воды и, лязгая зубами, вытерся своей рубашкой, стал приплясывать, чтобы согреться.
— Была бы поллитровочка, я тоже рискнул бы. В молодости любил я это дело — нырять, — сказал подошедший Миндубай. — И так, без «сугрева» в мои стариковские годы ревматизм замучает.
Между тем нашелся новый охотник испытать свою ловкость и выносливость. Это был местный житель. Но он продержался под водой еще меньше, чем рабочий из Вутлана.
— Ну как, достал? — спрашивали, когда он подплыл к берегу.
— Достать-то достал, но накинуть трос не успел. От проклятого холода руки и ноги судорогой сводит. Так и утонуть недолго.
Тем временем кто-то сбегал в сельпо за бутылкой водки и теперь «водолазы» по очереди прикладывались к ней.
— Хватит, хватит, другим не достанется, — шутили в толпе. — Так бы вы ловко дело делали, как пьете!
И тут на берегу произошло замешательство: маленькая тоненькая девушка в черных трусиках и бюстгальтере смело вошла в воду, подняла конец троса, легко и изящно поплыла к автобусу.
— Кто это? — послышались удивленные голоса.
— Городская, вутланская, помните, вчера на вечере пела… Токарь. Каштанова, кажется, ее фамилия.
— Зачем пустили ее? Она же простудится, голос потеряет… А толку — никакого. Не ей чета, мужики лазили и то ни с чем вернулись…
— Каштанова! — крикнул Иштулов. — А ну немедленно вернитесь!
Тимбаев тоже подбежал к самой воде и стал отчаянно махать руками, призывая девушку к благоразумию. Но Пиньпи, на миг обернувшись, иронически ухмыльнулась, вскинула над водой свою крошечную свободную кисть и нырнула.
Аркадий и Омар чувствовали себя посрамленными, не спуская глаз с поверхности пруда, стали торопливо раздеваться.
И тут все заметили, как косо уйдя в воду, натянулся, напрягся стальной трос. Еще через секунду на поверхности озера появилась девичья головка. Теперь она казалась еще меньше от того, что пушистые волосы намокли, обвисли.
— Зацепила! — звонко крикнула Пиньпи. — Можете тащить.
Через минуту она уже стояла на берегу, дрожа от холода. К ней подбежали подруги по заводу, жители села. Сорвав с головы платочки, местные девушки и женщины кинулись вытирать Пиньпи.
На все лады расхваливали ее:
— Ну, молодец, девочка! Пристыдила всех мужчин! Так им и надо! Они только хвалиться да пить умеют!
Кто-то поднес ко рту Пиньпи бутылку с водкой. Девушка с отвращением оттолкнула ее:
— Что вы, что вы! Я такую крепкую в рот не беру.
К Каштановой подошли смущенные Аркадий и Омар. Они уже были одеты.
— Пиньпи, да вы, оказывается, не только прекрасная певица, но еще и спортсменка!
Девушка взглянула на Иштулова, сухо заметила: