Сергей оттолкнул ногой кофейник, упавший рядом, вышел в прихожую, стал обуваться. Но как только он взялся за дверную ручку, чтобы выйти из квартиры, выскочила Полина, повисла у него на шее.
— Нет, не уходи, прошу тебя, — взмолилась она. — Прости меня, извини, я погорячилась. Не могу без тебя, не могу!
Полина приникла к мужу, обняла его, сразу успокоилась.
Сергей вернулся в комнату, сел на диван. Жена пристроилась у него на коленях.
— Поклянись, — прошептала она.
— В чем?
— Что у тебя нет другой женщины.
— Поля, ты опять за свое?
— Что хочешь делай со мной, ревную я тебя, понимаешь, люблю, поэтому и ревную.
— У меня появилась отличная мысль.
— Какая, дорогой?
— Я не пущу тебя больше в Ленинград. Мне трудно одному: даже поговорить откровенно не с кем. И потом… я ведь живой человек. Если такая жизнь будет продолжаться, я не отвечаю больше за себя.
— Я не оставлю больше тебя одного. — Полина обхватила шею мужа руками.
— И напрасно ты затеяла строительство квартиры.
— Да, деньги в любое время отдадут обратно.
— Вот и прекрасно, будем считать, что договорились, — сказал Сергей. И даже попытался улыбнуться. Но на душе у него не стало ни спокойней, ни светлей.
11
Отец и сын Иштуловы просматривали газеты, когда Александра Макаровна, вбежав в комнату, сообщила:
— Иван Филиппович к нам! В сенцах. В комнатах, говорит, жарко, душно.
По выражению лиц мужчин трудно было догадаться, то ли они недовольны такой честью, то ли не поняли, о какой важной персоне шла речь.
Хозяйка дома решила растолковать:
— Ну что уставились? Сам директор завода к вам пожаловал, Иван Филиппович Мурзайкин! Архип, чего сидишь? Переодевайся побыстрее. Рубашку белую надень. Неловко, чай, в таком затрапезном виде высокое начальство встречать. Аркаша, сбегай в магазин, купи бутылочку беленького или коньячку, а я самовар раздую, на стол соберу.
Аркадий вопросительно взглянул на отца. Тот, поразмыслив, решительно распорядился:
— Не суетись, мать. И никаких выпивок, закусок. День сегодня не праздничный, гостей мы к себе не звали. А с директором, раз уж он пришел, поговорим в том виде, в каком мы есть.
— Да ты что, Архип! — удивилась хлебосольная жена. — С каких же это пор в нашем доме гостям стали не рады? Не обедняем, чай!..
— Мама, — остановил Александру Макаровну сын. — Ты же ничего не знаешь. Вот и помолчи.
Архип Прокопьевич, как был в полинявшей полосатой пижаме, так и вышел к Мурзайкину. Он понимал: не с добрыми намерениями пожаловал к нему Иван Филиппович. И оттого чувствовал себя крайне неловко.
— Решил заглянуть к тебе, старина, — вроде бы не замечая смущения и растерянности Иштулова, сказал Мурзайкин. — Скоро будет готов наш новый заводской дом. Так вот, лично знакомлюсь с жилищными условиями своих рабочих и инженерно-технического персонала. Надеюсь, разрешишь осмотреть твои частнособственнические хоромы? Как-никак здесь живут двое моих лучших работников — отец и сын.
— Пожалуйста, Иван Филиппович, проходи, всегда рады. Только, может, не очень убрано у нас, дело к вечеру, пришли с работы, прилегли отдохнуть, газеты почитать.
Архип Прокопьевич распахнул перед Мурзайкиным дверь в комнату.
Из столовой навстречу гостю вышли Аркадий и Александра Макаровна.
— А, и молодая смена дома! — бодро приветствовал Иван Филиппович Иштулова-младшего. — Ну, выходит, я в самое время.
Мурзайкин прошелся по всем комнатам-клетушкам, осмотрел оконные рамы, кулаком постучал по стенам, глубокомысленно, сочувствующе заметил:
— Да… тесновато, тесновато живете, друзья. Да и домишко уже ветхий.
— Как не ветхий! — отозвалась Александра Макаровна. — Труха с потолков так и сыплется. Да и стенки… Одно название. Ткни посильнее пальцем — дырка образуется. Давали нам сколько-то годков назад квартирку в каменном доме с удобствами, не пошел Архип Прокопьевич.
— Это почему же? — удивился Мурзайкин.
— Совестливый больно, все о других заботится, — продолжала женщина. — А чтобы я не ругалась, так он придумал — вроде в тех домах воздух хуже и шумно очень. Да еще огородишка, мол, не будет. А в наши с ним годы, ох, как кости болят, когда уходишься на этом самом огороде. Дешевле на базаре купить. Да и других забот сколько — дрова заготовляй, топи каждый божий день, а сколько воды на себе переносишь.
— Правильно говорит хозяйка, — поддержал Мурзайкин. — А тут сын женится… Я часто вижу его в обществе одной малюсенькой, с наперсток, девушки. Аркадий, неужели не мог себе найти другую подружку.