— На бирже труда был, — сказал один.
— Надежда есть? — спросил другой.
— Пока ничего не предвидится. В очереди торчу шестую неделю, и никаких сдвигов.
— Да, в Москву постоянно прибывают безработные, и всем им нужно выдавать пособие. Как только выдерживает профсоюз!
— До сих пор я еще не обращался за пособием. Но, видно, придется. Столько месяцев без работы!
— Я слышал, будто в Кузнецке началось большое строительство, и туда принимают всех, кто приезжает. Даже не членов профсоюза вроде бы берут. И заработки, говорят, неплохие.
— Если бы не семья, можно бы поехать и в Кузнецк, и еще дальше. А с детворой куда тронешься?
Кирушу очень хотелось узнать, что это за Кузнецк и где он находится. Но спросить об этом незнакомых людей не осмелился.
В общежитии он с нетерпением дожидался Мурзайкина.
— Далеко ли отсюда до Кузнецка? — начал он разговор, как только Иван появился. — Там, говорят, есть работа. Как ты думаешь, примут меня туда, если поехать?
Мурзайкин, не отвечая на вопрос, покопался в кошельке, дал ему тринадцать копеек и попросил купить в ларьке творожный сырок. Кируш понял, что разговор предстоит серьезный и начинать его на голодный желудок Иван не намерен.
Пока Чигитов бегал в ларек, Мурзайкин принес из титана кипятка, нарезал булку, пригласил вернувшегося приятеля к столу. Мягкие белые ломтики, намазанные творожным сырком, казалось, таяли во рту, как сливочное масло. Кируш не сомневался, что в мире нет другой более лакомой пищи, чем эта. «Когда буду получать жалованье, ничего другого есть не буду — только мягкий белый хлеб с сырком», — решил он.
— Значит, задумал податься в Кузнецк… Не ближний свет. Там строят комбинат, но скоро всюду начнутся стройки, — неторопливо прожевывая бутерброд, проговорил Мурзайкин. — Наверное, читаешь газеты? Слышал о пятилетнем плане? Но только тебе надо учиться, а не ехать к черту на кулички. Да и в Москве нечего тебе околачиваться. Поезжай-ка ты обратно в деревню. А будущей осенью постарайся в Чебоксарах поступить на рабфак.
Кируш, пораженный таким оборотом, перестал жевать:
— В Элькасы я не вернусь. Мне стыдно туда возвращаться… — И рассказал, что с ним там произошло.
Мурзайкин, откровенно раздосадованный, тоже перестал есть.
— Ну, ладно, — наконец произнес он. — Паклю сколько ни жуй, масла не получишь. Завтра я зайду в свой профком, там иногда бывает наряд от биржи труда на поденную работу. Пойдешь вместе со студентами. На поденной работе, конечно, много не заработаешь, но на дорожные расходы может хватить.
Весь следующий день Чигитов просидел в ожидании Мурзайкина. Иван, уходя, сказал, что если в профкоме «выгорит дело», он забежит в общежитие, чтобы ему об этом сказать.
Кируш боялся отлучиться даже на минутку. Вдруг Мурзайкин не застанет его! Не находя себе места, он то бродил по комнате, то из окна рассматривал людей, проходящих по улице, то перелистывал книги Ивана. Очень досадно так бессмысленно погубить день. А ведь он мог съездить в зоопарк, посмотреть ГУМ, крыша которого, говорят, не знай правда, не знай нет, — только из стекла.
И еще есть у него одно дело. Неподалеку отсюда, на Никольской улице, находится редакция чувашской газеты. Более месяца назад он послал туда большую статью о том, что неподалеку от их деревни Элькасы обнаружены залежи фосфоритов. Хотелось узнать, дошла ли до редакции его корреспонденция, что думают там о ней.
Конечно, если бы были деньги на трамвай, он объездил бы всю Москву за один день. Пешком же — особенно не разгуляешься.
— Сначала надо хоть немножко подзаработать денег, а потом уж можно будет и город посмотреть. Куда он от меня теперь денется! — утешал себя Кируш.
Интересно, сколько в месяц ему нужно зарабатывать, чтобы хватило на питание?
Прикинул: на завтрак — булка и сладкий сырок — двадцать копеек, сахара или конфет к чаю копеек на пять. Это уже двадцать пять… Самый дешевый обед в столовой стоит тридцать две копейки. Едва ли и ужин обойдется дешевле завтрака. Итого, в день — восемьдесят две копейки, в месяц около двадцати пяти рублей. А сколько еще нужно на транспорт, на оплату квартиры. Да и в одежде такой ходить по городу даже неудобно…
И как это люди живут в Москве, где берут столько денег?
11
На следующий день Чигитов вместе со студентами рабфака пошел на стройку дома между Калужской и Шаболовкой. Работа оплачивалась по шестьдесят копеек на брата. Деньги небольшие, но Кируш рад и этому, — хоть на один день хватит на хлеб насущный.