— Добрались, успели.
Ян Казимирович, приветливый литовец, заведующий складом, выслушав ребят, положил перед Чигитовым две книжки.
— Читай и переводи.
Кируш перевел на русский название чувашской книги, затем бойко прочитал страничку текста на мордовском языке.
— Будем считать, что экзамен сдан, — сказал Ян Казимирович. — Тем более что ты знаешь даже не два, а три языка. Молодец! Завтра к восьми утра вот с этой бумажкой приезжай сюда. Приступишь к работе. Твоя обязанность — все вот эти книги отправить по назначению. Только будь внимательным, чтобы книги на чувашском языке не оказались в Мордовии, а на мордовском — в Татарии. Понял? Работа, как видишь, не тяжелая, но ответственная.
Через несколько дней, четырнадцатого числа, заведующий складом повел Чигитова в бухгалтерию Центриздата.
— Сегодня день зарплаты, — сказал он. — Ты еще не бывал там?
— Не приходилось, — ответил Кируш и поинтересовался, далеко ли оттуда до редакции газеты «Чувашский крестьянин»?
— В том же здании, — обрадовал его Ян Казимирович. — Ты что же, до сих пор не побывал в редакции чувашской газеты?
— Да все как-то не было времени, — солгал Кируш. Не хотелось ему признаваться Яну Казимировичу в том, что у него не было лишних семи копеек, чтобы добраться до редакции.
За разговором вроде бы незаметно подошли к многоэтажному дому, находящемуся недалеко от Кремля, поднялись на третий этаж. Длинный, полутемный коридор… На дверях таблички: «Татарская секция», «Еврейская секция», «Коми секция», «Китайская секция».
Ян Казимирович, взяв его под руку, остановил.
— Ты, очевидно, хочешь зайти в чувашскую секцию. Погоди, сначала получим деньги. Вот очередь в кассу.
Всего две недели назад Чигитов приехал в Москву, а ему думалось, что он здесь не первый год, столько пережито тревог и лишений. Но теперь, кажется, все это позади… «Деньги идут к деньгам», — говорят старики. И, кажется, это правильно. Получив четырнадцать рублей за восемь рабочих дней, Кируш и Ян Казимирович зашли в редакцию чувашской газеты.
Работники редакции, узнав, что Чигитов недавно приехал из Чувашии, встретили его очень радушно. Забросали вопросами: как налаживается новая жизнь в республике, почему оказался в Москве, какие у него планы на будущее. Услышав его фамилию, удивились:
— Чигитов? Позволь, а не ты ли автор статьи, напечатанной в прошлом номере?
Кируш был и несказанно обрадован, и не меньше смущен. Неужели это не шутка и его статья о работе геологоразведочной партии в Чувашии заинтересовала редакцию газеты и была опубликована?
— Ты хоть видел газету со своей статьей? Читал?
С тех пор, как Кируш покинул родную деревню, он не только не читал чувашскую газету, ни разу не видел ее.
Что было потом, вспоминается как сказочный сон.
Его подвели к подшивке газет, лежащей на столе редактора, нашли нужный номер. Кровь хлынула в лицо, сердце застучало часто-часто… Он увидел свою статью и под нею подпись: «К. Чигитов». Удивительно солидно и как-то ново выглядела его фамилия, напечатанная типографским шрифтом. Почему-то даже не верилось, что он и автор этой статьи — одно и то же лицо.
Взволнованный и растроганный, Кируш даже не догадался поблагодарить сотрудников редакции.
Ян Казимирович, видя его замешательство, уважительно проговорил:
— Молодец, парень, вот это помощник у меня! — И, лукаво улыбаясь и поглаживая рыжеватую бородку, дипломатично добавил: — Насколько мне известно, за это полагается гонорар. Нельзя ли получить сегодня?
— Ну, а как же, конечно, пожалуйста! — один из сотрудников, покопавшись в ящике своего стола, вынул ведомость, сообщил: — Вам причитается пятнадцать рублей. — И, взяв Кируша под руку, сам повел его к кассе.
Спускаясь по лестнице, Ян Казимирович добродушно подмигнул Чигитову, сказал:
— Ну, видишь, как нам с тобой сегодня везет. Ты столько денег наполучал, что я даже побаиваюсь — не придется ли мне искать себе другого помощника?
12
На свое первое комсомольское собрание в Москве Чигитов отправился вместе с ребятами, работавшими на том же складе. Они добрались до типографии — огромного, в целый квартал здания на берегу Москвы-реки, — к концу первой смены. Навстречу им двигался людской поток. Пришлось отойти в сторонку и подождать у ворот, пока схлынет эта лавина. До чего же много людей работает в типографии! Представителей каких только национальностей здесь не встретишь! Вот рядом с белокурым худощавым немцем, а возможно латышом, шагает черноволосый человек, несомненно, татарин. Одетый в поддевку со сборками широколицый мариец идет с удмуртом. Желтолицый низкорослый китаец беседует с коми, еврей с эрзей, башкир с венгром…