Выбрать главу

Нурсун замолчал, остановившись напротив Серы и Лизы.

— Всё? — спросил Сера.

— Нет, — ответил Нурсун и снова стал маячить туда-сюда, размахивая руками. — Есть миллион примеров, когда девушка и красива и умна и доступна, а это никто не хочет проверить. Она идет к стилисту. Он подбирает ей make up, одежку, стрижку. Она идет к хирургу, который делает выкройки исключительно франузо-итальяно-лондонские. Девушка становится еще стильней, сисястей, губастей. Ей аплодируют ведущие телепередачи. Она выходит на улицу уверенная в себе, готовая к очереди из похотливых самцов и беспрерывному сексу. Через день-другой эта уверенность плавится, как провод на включенной плите. И все, потому что она, как была для мужчин пустым местом, так и остались. Можно было бы предположить, что она просто слишком дура или умна до безобразия. Так ведь никто даже не собирается это проверять. И, конечно же, все дело в мимике. А поменять мимику и уж тем более натренировать жесты и легче и дешевле, чем ходить к стилисту, а тем более к хирургу. Плюс немаловажная деталь — определенные жесты и мимика действуют на определенные типы людей. То есть если тебе нужен домработник тренируешь один комплект, если сексуальный маньяк — тренируешь другой. У меня в книжке, пока не складно со систематизацией, но 2–3 смешных анекдота есть. Главное, есть куда расти. Новые книги, новый ажиотаж, ТВ программы, деловые дамы. Тренинги, семинары, лекции. А за личное общение с самим Гуру, прилетевшим на пару дней из благословенных внутренностей Китая, конечно, главные бонусы. Моя школа будет мощным насосом. Богатые тетки — двигатель прогресса. Столько человеческой мудрости под них заточено.

— А причем тут я? — спросила Лиза.

— У тебя, Лиза, та мимика, о которой я мечтал. На свете много симпатичных девчонок и ты одна из них. Но когда ты начинаешь двигаться, все остальные покрываются слоем льда.

— Комплимент не принимается. Я двигаюсь как все и похвастаться толпой поклонников не могу.

— Неправда, — сказал Нурсун, — ты же не исследователь женских телодвижений. А я уже отличаю улыбку Моно Лизы от улыбки Джоконды. Да и мне-то нужно всего небольшое видео, как эталон, что бы показывать своим клиенткам.

— Хочешь дурить страшных теток с моей помощью. И Бог не додал, еще и добрый человек обобрал. И с какой стати я должна делиться собственными разработками по части мимики, — Лиза скорчила несколько рожиц и засмеялась. — Я шучу, — сказала она другим тоном, — снимай и используй. Хотя…

— Что? — спросил Нурсун.

— Я вряд ли приду на твои занятия, потому что по мне это чушня.

— Конечно, чушня. Тебя никто на занятия и не приглашает. Принцессе не место на плантациях. Спасибо, — Нурсун опять чмокнул девушку в щеку. — Тогда я попрошу операторов, которые сегодня будут работать, брать почаще твои крупные планы для меня.

— Хорошо, только порно повырезай, пожалуйста, — добавила Лиза. Сера и Нурсун посмотрели на нее вопросительно. — Я пошутила. Это орловский юмор. Я девушка недоступная… непристойно недоступная.

Сера и Нурсун продолжали смотреть вопросительно.

— Просто, если я делаю вот такой жест, — Лиза махнула руками, — то это значит, что я шучу, а если я делаю так, — Лиза сделал тот же жест в другую сторону, — то завтра — конец света, — опять возникла пауза. — Ладно, давайте я буду молчать, а то у меня гонки начинаются.

Лиза демонстративно замолчала.

— Можно я тоже тебя чмокну, — неожиданно попросил Сера, — а то киргиз, ни за что ни про что, 2 раза уже чмокнул.

Лиза пожала плечами. Сера аккуратно поцеловал Лизу в щеку.

— Хотела сказать «зачмокали уже», но буду молчать дальше, — пробурчала Лиза.

— Так у вас еще не шуры-муры? — спросил Нурсун.

— Мы 5 часов, как знакомы, — ответил Сера, — а в высшем обществе знакомятся медленно и поэтому живут жирно.

— Тогда выбор Лизы где-то за горизонтом и я вполне могу составить тебе конкуренцию, — радостно сказал Нурсун, — а так как я не из высшего общества, конкуренция будет жестокой. У меня и внешность, и внутренность, и детей я хочу полную юрту. Это, как первое, второе, и третье. Меню в столовой всегда актуально. По рестораном пусть любовники водят, а муж — повседневная столовка. И поэтому…