— Я в порядке, — тихо сказала Амара. — В любом случае, спасибо.
— Ай-ай, — погрозила пальцем Одиана. — Так обманывать. Обещаю вам, что я остановлю боль.
— Хватит подкалывать, — ровно сказала Леди Аквитейн.
Одиана хмуро взглянула на Леди Аквитейн, показала ей язык, потом встала, чтобы лениво побродить вдоль берега ручья.
Леди Аквитейн поднялась со ствола дерева и сказала:
— Мы сейчас достигли перекрёстка, Курсор. Есть трудные решения, которые нужно принять.
— Касательно чего? — спросила Амара.
— Будущего, — ответила Леди Аквитейн. — Например. Я должна решить, позволить тебе жить или нет, в зависимости от того, окажешься ли ты полезной или неудобной. Ты, в конце концов, вполне способный агент Короны. Учитывая политический климат, ты можешь оказаться небольшим, но существенным препятствием для моих планов, если ты пойдёшь против меня. — Она оглядела Амару с задумчивым видом. — Но ты могла бы стать в самом деле очень полезной, если мы сможем достичь какой-либо договорённости.
Амара сделала медленный, глубокий вдох, успокаивая себя.
— Я полагаю, было глупо надеяться на то, что вы поступите добросовестно, как только получите то, что хотели, — тихо сказала она.
— Мы тут с вами не в бирюльки играем, Курсор. Вы знаете это так же хорошо, как и я.
— Да. Но я уже слышала подобные предложения прежде. Я думаю, что вы знаете, каков был мой ответ.
— Когда в последний раз такое предложение было сделано, — сказала Леди Аквитейн, — вы не были замужем.
Амара сузила глаза и спросила холодным тоном:
— Вы действительно полагаете, что вам это сойдёт с рук?
— Если я пойду таким путем? — Леди Аквитейн пожала плечами. — Я легко могу рассказать, как нас обнаружила одна из поисковых групп Калара, которая вышла на нас ночью, и выжило всего несколько человек.
— Вы думаете, что люди поверят в этот вздор?
— Почему бы нет, дорогуша? — проговорила Леди Аквитейн холодным тоном, — в конце концов, ты сама только что рассказала Гаю, что мы еще под угрозой обнаружения.
Она сузила взгляд, ее бледное лицо стало каменно-холодным.
— И никто не опровергнет мои слова. Мало того, мне все сойдет с рук, графиня. Скорее всего меня наградят еще одной медалью.
— Мой ответ — нет, — тихо произнесла Амара.
Леди Аквитейн изогнула бровь.
— Принципы — это здорово, графиня. Но в данном конкретном случае ваши варианты весьма ограниченны. Вы можете либо согласиться на меня работать… или Олдрик может принести голову Арии, и я задам вопрос еще раз.
Амара бросила взгляд через плечо, где все еще прихрамывающий мечник стоял возле распростёртой фигуры Леди Плациды, держа меч наготове.
— Прямо сейчас, — сказала Леди Аквитейн, — Гай скорее всего связался с Плацидусом, рассказывая ему, что его женушка в безопасности. Но если она сейчас умрет, фурии, которых она сдерживает, освободятся с катастрофическими для земель Плациды и его жителей последствиями. Учитывая, что он знает, у него не будет других вариантов, как решить, что Гай предал его.
— Даже если предположить, — сказала Амара, — что ваши угрозы — не просто слова, не думаю, что вы сможете хладнокровно убить одного из членов Лиги.
— Вы так думаете, графиня? — произнесла Леди Аквитейн ледяным тоном. — Вы же знаете, что я скорее убью любого из вас, чем допущу даже возможность того, что вы встанете у меня на пути. Вы знаете это.
Амара взглянула на Ладью, которая крепко прижимала к себе Машу и старалась держаться ближе к берегу, склонив голову и делая вид, что ее здесь нет.
— Даже маленькую девочку?
— Дети убитых родителей часто вырастают, чтобы отомстить, графиня. Это горькая судьба с ужасным концом. Я окажу ей услугу.
Бернард приставил конец своего кинжала к шее Леди Аквитейн, схватив ее за блестящие темные волосы, чтобы уверенно держать ее и сказал:
— Будьте любезны сказать Олдрику, чтобы он убрал в ножны свой меч, Ваша Светлость.
Олдрик оскалил зубы и зарычал.
Леди Аквитейн скривила губы в презрительной усмешке.
— Одиана, дорогая?
Вода в ручье вдруг забурлила от множества извивающихся щупалец, не так уж сильно отличающихся от тех канимских облачных зверюг. Они захлестнулись вокруг Ладьи и Маши словно удавы, обвились вокруг них. На одну тошнотворную секунду некоторые из щупалец поменьше заткнули им носы и рты, так что они задыхались, пока Одиана не сделала жест рукой, и им было позволено дышать.