Дождь продолжал падать, холодный и неизменный. Редкие вспышки алых молний высвечивали чуть больше, чем просто пелену дождя. Тави различал случайные движения в темноте, но выстроенные алеранцами на мосту оборонительные стены мешали ему разглядеть какие-либо подробности.
Тем не менее, простой факт, что Тави мог стоять на стене и наблюдать, говорил ему одно: канимские стрелки прекратили играть свою смертоносную музыку.
— Я думал, вас записали как выбывшего из строя, Первое Копье, — сказал Тави.
Маркус взглянул на ближайшего легионера и понизил голос, чтобы человек нечаянно не услышал его.
— Я никогда не был силен в чтении, сэр.
— Вы справитесь? — спросил Тави.
— Да, сэр, — ответил Маркус. — Я не собираюсь устраивать гонки, но я могу стоять на стене.
— Хорошо, — тихо сказал Тави. — Мы нуждаемся в вас.
— Сэр, — сказал Маркус. — Невозможно предугадать, отступят ли их Воины.
— Нет. Но это имеет смысл, — ответил Тави. — Их Воины занимаются взломом защиты. Затем приходят рейдеры и зачищают территорию. Это уменьшает потери среди их наиболее эффективных соединений и позволяет рейдерам набираться опыта.
— Это не имеет смысла, — прорычал Маркус. — Еще один сильный удар, и они покончат с нами.
— Я знаю это, — сказал Тави. — Вы знаете это. Предположим, что Сари и Шаманы тоже знают. Я не думаю, что они хотят отдать Мастеру Боя Насагу славу победы, которая выглядит настолько его собственной. Сари должен прикончить нас сам, чтобы оставаться на хорошем счету у Творцов Каст. Это принесет ему славу и позволит занять место рядом с Творцами. У Творцов окажется право первого голоса в дележе добычи, если младший среди них захватит нас. Насага задвинут. Сари укрепит авторитет среди Творцов.
— Если вы правы, — сказал Маркус.
— Если я не прав, — сказал Тави, — у нас появится возможность поймать некоторые из этих стальных болтов, прежде чем выйдет время.
Первое копье хмыкнул.
— По крайней мере, это произойдет быстро, — в его голосе слышалась нехарактерная горечь.
Тави на мгновение посмотрел на коренастую, грубоватую фигуру Маркуса. Затем произнес:
— Я сожалею. О первой когорте. Людях вашей центурии.
— Должен был быть там с ними, — сказал Маркус.
— Вы были ранены, — возразил Тави.
— Я знаю.
— И я был там с ними вместо вас, — сказал Тави.
Застывшая поза Маркуса слегка смягчилась, и он посмотрел на Тави.
— Я слышал. После того как вы вынесли меня, словно хромую овцу.
Тави фыркнул.
— Овцы, с которыми я работал, были вдвое больше вас. А бараны были еще больше.
Маркус хмыкнул.
— Вы были гольдером?
Тави сжал челюсти. Он забыл о своей роли, в очередной раз. Это можно было списать на усталость, но как бы то ни было, Руфус Сципио никогда даже не приближался к стедгольду.
— Работал с ними некоторое время. Мои родители сказали, что это будет полезным опытом.
— Худшее ремесло, которому вы могли научиться, если рассчитывали вести за собой людей, сэр.
Тави засмеялся.
— Я не планировал, что все произойдет именно так.
— Войны и планы не уживаются вместе, сэр. Одно убивает другое.
— Я верю вам, — сказал Тави.
Он смотрел на длинный, пустой участок моста, поднимавшийся к его центру, на двести ярдов каменной мостовой шириной в тридцать футов, заваленные павшими алеранцами и канимами.
— Мы должны продержаться до наступления дня, Маркус.
— Вы хотите ударить по ним с рассветом?
— Нет, — сказал Тави. — В полдень.
Маркус поперхнулся от удивления.
— Мы не становимся сильнее. Чем дольше продолжается эта борьба, тем меньше вероятность того, что нам удастся оттеснить их назад.
— Полдень, — сказал Тави. — Вам придется довериться мне в этом.
— Почему?
— Потому что я не уверен, что в лагере больше нет шпионов. Вам нужно знать только это, Первое Копье.
Маркус мгновение смотрел на него, затем кивнул.