— Потому что ты — самый лучший муж, — улыбаюсь кокетливо ему.
— Не буду спорить, — довольно закатывает глаза. — И я, как хороший муж, не претендую на твою свободу. Ты можешь заниматься, чем хочешь, в пределах разумного, конечно, — поправляется. — Но хочу, чтобы ты покидала свой офис вместе со всеми сотрудниками в конце рабочего дня. Приезжала домой, мы ужинали, смотрели кино и обсуждали дурацкие новости.
— Это скучно!
— А копаться до полночи в этом не скучно? — поднимает несколько листков на моём столе двумя пальцами и снова отпускает.
— Кроме меня это никто не сделает.
— Я предлагал тебе свою помощь, но ты не хочешь меня напрягать.
— У тебя музыка…
— А ты зарылась в своих бесконечных отчётах, забросив и музыку, и кино. Для меня помощь тебе в радость. Я даже смирился с тем, что ты передумала об усыновлении ребенка, посвятив себя работе.
Дети — это больная тема для него. Он очень их хочет. В идеале трёх. Но отказалась от усыновления я не, потому что погрязла в работе. Решение было принято после очередного заявления его родителей, что они не признают приемных внуков.
" Ублюдок наркоманов или алкашей не будет носить нашу фамилию", — так заявил его отец. Они меня-то терпеть не могут. Так что я не хочу портить и без того шаткие отношения Алекса и родителей.
За пять лет нашего брака мы виделись с ними всего раза четыре, на семейных праздниках, куда — не пригласить нас они просто не могли, а мы не могли отказаться. С сыном отношения натянуты, он ведь ослушался их и женился на мне. Только месяц назад Громов старший позвонил Алексу и попросил присмотреть за младшей сестрой Лимой, которая поступила в Калифорнийский университет. Хотел, чтобы он нашёл ей квартиру поближе к нему. Они не хотят, чтобы дочь жила в университетском общежитии.
Блюдут за чистотой и непорочностью дочери?
Но Гроу настоял, чтобы сестрёнка поселилась с нами. Послезавтра она прилетает. До учёбы ещё две недели и Лима хочет освоиться немного в Лос-Анджелесе.
— Сэл, ты где? — щёлкает пальцами у моего носа Алекс.
— Извини, я задумалась…
— Я уже жду не дождусь, когда пройдет твоя презентация, чтобы ты наконец-то успокоилась и выдохнула. Думаешь только о своих бриллиантах.
— А ещё о тебе, — растягиваю развратную улыбку.
— Заметно… — усмехается моим словам.
Я тянусь к пряжке его ремня и расстёгиваю её.
— Что ты делаешь? — вскидывает брови.
— Хочу показать, как люблю своего мужа, — опускаю молнию брюк и запускаю руку под резинку боксеров.
Глаза Алекса томно сужаются. Столько лет вместе, а заводится от одного прикосновения.
— Развратница… — проговаривает хрипло и медленно.
— Ещё какая, — стягиваю его штаны.
Он привстаёт, чтобы это было сделать легче.
Осыпаю поцелуями низ живота, слегка коснувшись губами его органа.
Он издаёт стон и закрывает глаза, закусывая нижнюю губу.
Ловко работаю пальчиками и ртом, доводя мужа до состояния дрожи. Поднимаюсь из кресла и впиваюсь в его губы поцелуем.
Он обхватывает моё лицо руками и жадно отвечает, чуть ли не съедая мои губы. Хватает за бедра, усаживает на стол. Задирает юбку и медленно стягивает трусики, одновременно покрывая шею поцелуями. Несильно надавливает мне на грудь, заставляя лечь на стол. А потом входит в меня.
Обхватываю его ногами за талию и теснее прижимаюсь. Движения отлажены за много лет, мы словно одно целое. Так же одновременно приходим и к пику, поглощая друг друга.
Я ещё долго сижу на столе, обнимаю мужа и покрываю его лицо лёгкими поцелуями.
Мне так кайфово, когда он рядом.
Мой самый любимый на свете человек!
***
— Ты уверен, что Лиме будет лучше жить с нами? Может быть, всё же поселить её в студенческом кампусе? — спрашиваю у Алекса, когда едем домой.
— Уверен. Она моя сестра! Ты поселила бы свою в место, где рядом будет жить тысяча похотливых парней? — бросает мельком на меня взгляд.
— Я бы прислушалась к её мнению…
— Она хочет жить отдельно, но я считаю, что рано ещё. Поживёт годик с нами, а там посмотрим на её поведение, — сжимает крепко руль.
Братишка переживает за сестру. Это и понятно. У них большая разница в возрасте, он был уже взрослый. Она родилась болезненной, мать забеременела тогда, когда Алекс пытался восстановиться после аварии, и всё время была на нервах. Это передалось девочке в виде слабого иммунитета и нервозности в младенчестве. С годами она переросла болячки, но трястись над ребенком семья до сих пор не перестала, пытаются оградить от всех проблем.
— Всё-таки вы душите её своей заботой, — отворачиваюсь к окну.
— Родители мне не простят, если с её головы хоть один волос упадёт.
— По-моему, они вообще не способны тебе что-то простить. Особенно наш брак…
— Ещё бы! Ты же пригрозила моему отцу обанкротить и упечь его в тюрьму, если он не оставит нас в покое!
— Но гиперопека к хорошему не приводит. Они девчонке выдохнуть свободно не дают.
— Вот у нас и выдохнет свободно.
— С тобой? Слабо верится, — смеюсь над его словами.
— Обещаю не контролировать её ежеминутно, — улыбается мне. — А то ей и вспомнить-то потом о своей юности будет нечего.
— Ловлю тебя на слове.
Он берёт мою руку и прижимает к губам, целуя костяшки пальцев.
— Клянусь! — обещает мне.
Глава 36
— Позвони мне после занятий, я тебя заберу или пришлю водителя, — выхожу из машины следом за Лимой на стоянке университета.
У неё сегодня первый учебный день. Я решаю лично привезти её.
Алекс улетел в Майами на съёмку клипа.
— Хорошо, — вытягивает с заднего сиденья рюкзак и надевает на плечо.
— Ни пуха, ни пера! — желаю ей.
— К чёрту! — машет мне и направляется к зданию учебного корпуса.
Захотелось вот так же, как она, влиться в толпу студентов и пойти на занятия, забыть о том, что я давно не восемнадцатилетняя девчонка.
Стою немного, провожая Лиму глазами. Но вдруг понимаю, что привлекаю слишком много внимания. Молодежь стала собираться, чтобы посмотреть на меня. Чувствую отовсюду пристальные взгляды. Сейчас они иногда меня пугают.
Сажусь в машину и завожу двигатель. Глаза выхватывают двух парней у тачки в соседнем ряду, один из них, высокий крепкий брюнет, сидит на капоте джипа. Второй такой же крепыш выкрашен в белоснежный блонд. Оба в куртках университетской команды по футболу.
Брюнет вдруг прячет лицо, заметив, что я на них смотрю.
— Странно… — фыркаю и выворачиваю руль.
Том
— Кто это? — киваю в сторону припарковавшегося черного Кадиллака.
Из него выходят две девушки.
Итан разворачивается в сторону, которую я показал.
— А ты что не видишь? Не думал, что увижу такую звезду в нашем универе.
— Я не про Сельванну, её знаю. Про девчонку, с которой она.
Хорошенькая стройная голубоглазая шатенка.
— Без понятия! — пожимает плечами друг. — Новенькая, наверное. Только рядом с Сэл все другие — мышки серые.
Провожаю взглядом девушку до ворот и снова смотрю на Сельванну. Не видит нас.
По лицу сама собой ползёт надменная ухмылка.
А это шанс…
Она стоит ещё минут пять, садится в машину и неожиданно обращает внимание на нас.
— Чёрт! — опускаю голову, чтобы не заметила.
Лима
Устраиваюсь на высоком бордюре, который опоясывает клумбу в парке, и достаю из рюкзака учебник по истории архитектуры.
— Привет! — садится рядом парень.
Красивый высокий брюнет с карими глазами. Спортивная, накаченная фигура. Одет в бомбер футбольной команды университета.
— Ээ, привет… — стеснительно.
Он первый, с кем я сегодня заговорила здесь.