Кира говорила о собственной неуклюжести и нерасторопности, как о чем-то обычном, рассказывала, как она приспособилась доставать расположенные высоко предметы самостоятельно, сколько чашек и тарелок перебила, пока приловчилась. Фекла слушала ее вполуха, окидывая двор и дом быстрым внимательным взглядом. Почему нет Рената, выяснилось только за чаем, когда Кира, наливая напиток, заметила третью чашку, заботливо приготовленную Феклой.
– Представляешь, Ренат сегодня на первое свидание отправился, – хохотнула Кира, отставляя лишнюю чашку. – Он добился расположения самой красивой девочки – королевы класса…
В руках Феклы предательски звякнула чашка, проливая чай на блюдце. Взгляд Фекла, конечно, спрятала, но вот дрожь в руках ее выдала. Кира вопросительно посмотрела на нее.
– Случилось что-то? Тебе нехорошо? – встревожилась она.
– Да… Я забыл… Мне надо срочно, иначе влетит… – Фекла даже не утруждалась выдумывать себе оправдания, сбегая по ступенькам веранды.
Она вскочила на седло велосипеда, когда по щеке покатилась первая жгучая слеза. Теперь она наконец поняла, как и почему люди могут безудержно лить эту странную влагу из глаз. Казалось, что с каждой новой слезой становилось все больнее, но это сжимающее грудь давление спадало, будто она выплескивала наружу всю обиду, что затаилась в ней противным злым зверем.
Она представляла себе свидание Рената – детально, с подробностями – пока ноги без устали нажимали на педали. Она петляла по дорожкам, тропинкам, между дворами, совершенно не замечая дороги. Просто она хотела убежать подальше от того, что с ней происходит. Нет, обиженной и обозленной быть не хотелось, потому что она стала слабой, как настоящая девчонка. И если бы сейчас она наткнулась на них…
Она вылетела на небольшой пустырь, укрытый островками колючего, высохшего за лето бурьяна.
Место это Фекла хорошо знала, а потому старалась проскочить всегда побыстрее. Вот и теперь она увидела стайку мальчишек, окруживших парочку. Даже сквозь пелену слез она узнала фигуру Рената, сердце ухнуло куда-то вниз и замерло, сжавшись пугливым щенком. Она, не размышляя, свернула в их сторону, усиленно нажимая на педали, по пути утирая наспех рукавами слезы.
– Ну, неужели ты не в курсе, многоуважаемый, что этот пустырь – зона частного владения? – спрашивал один из окруживших, цедя слова сквозь зубы. – Ты вздумал пересечь чужую территорию, даже не приготовившись к оплате прохода? Какая глупость! Будешь наказан, чтобы впредь неповадно было, да и долга с тебя никто не снимет. Платить все равно придется.
– Да никто платить тебе не собирается, – спокойно отвечал Ренат, вытащив руки из карманов куртки. – Вали, пока цел, вместе со своими шавками.
– Ренат, заплати, не порти нам вечер, – пискнула спутница, дернув его за рукав.
Главарь громко и деланно рассмеялся, запрокинув голову. Потом, сощурившись, посмотрел на Рената и сказал уже зло:
– А это конец тебе. Красотка, отойди-ка в сторонку, а лучше беги отсюда. Даю тебе пять минут форы, не успеешь убежать подальше – догоню. Что потом будет – только черту известно.
И красотка рванула. Последнее, что успела заметить Фекла – рыжий хвост волос, раскачивающийся в такт бегу, подхваченный необыкновенно красивой заколкой.
Фекла затормозила прямо перед главарем, обдавая его струей брызг из-под пущенного в занос заднего колеса велосипеда. Долго разговаривать она не стала, бросив короткую, полную решительности фразу:
– Пошел ты в задницу, перец фаршированный!
Следом за словами в него полетел велосипед, а потом налетела, сбивая с ног, и сама Фекла. Она как будто с цепи сорвалась, отвешивая тумаки попавшему под руку хулигану. Тот едва успевал закрывать лицо, по которому в запале битвы метила Фекла. Ее пытались пару раз оттащить от поваленного в грязь главаря, но тут в драку вступал Ренат и, как мог, защищал. И Фекла замирала от счастья, потому что они дрались вместе. В душе ее словно разгорался костер, на котором они тогда пекли картошку, даже пинки со стороны и отчаянное сопротивление поверженного противника не могли остановить ее. Хотя бы так… Хотя бы не на своем свидании, даже совсем не на свидании, но они были одним целым, сражались в неравной битве вместе.
Фекла не заметила, когда произошло то, что остановило всю драку. Подозрение холодком прошлось по спине, когда кто-то крикнул:
– Нож! Кто-то ударил ножом, смотрите!
И тут в мозг врезалась боль, как будто его проткнули раскаленным прутом, дыхание перехватила ошеломляющая мучительная петля. Никогда Фекле не было так плохо. В глазах темнело от ослепляющей, раздирающей тело боли, она даже понять вначале не могла, откуда она берется. Под топот удаляющихся шагов она начала медленно заваливаться на бок, мечтая об одном: свернуться в клубок и заскулить.