2.
Пётр Иванович с Сидоровым возвращались в райотдел на служебной машине. Они уже успели побывать у Семёновых и разыскать в хаосе вещей молочные зубы Ярослава. Пётр Иванович и Сидоров уже сдали зубы на экспертизу. Теперь нужно было только дожидаться результата. Серёгин решил ещё раз попытаться допросить Сумчатого, а после этого, они с Сидоровым поедут на кладбище машин за «Лэнд Ровером» Ярослава Семёнова. В служебной «Самаре» работал радиоприёмник. Шла передача «Крепкий орешек». Суть её заключается в том, что радиодиджей звонит на какое-нибудь предприятие и бесстрастным голосом начинает задавать ответившему одни и те же вопросы. И задаёт их до тех пор, пока собеседник в гневе не бросает трубку. Когда «Крепкий орешек» закончился, пошли новости. И в новостях сказали, что в доме номер тридцать два по улице Коммунистической произошло ЧП. Диктор рассказал и про пожар в квартире, и про взрыв припаркованного у подъезда автомобиля.
— Коммунистическая… — сказал Пётр Иванович. — Это же «владения» Подклюймухи. Надо бы поговорить с Дмитрием Станиславовичем.
За рулём «Самары» сидел Сидоров. А Пётр Иванович вытащил свой мобильный телефон и позвонил участковому Подклюймухе.
— А, Пётр Иванович! — крикнул в трубку участковый, стараясь перекричать гвалт голосов. — Да, тут история какая-то приключилась. У меня уже и свидетели объявились. Один говорит, что там мужик какой-то из окошка сиганул… А под подъездом… чёрный «Запорожец» стоял. И это, якобы, он и взорвался. Чёрный. Ну где же вы видели чёрный «Запорожец»?
— Да, странно, — согласился Пётр Иванович. — Скажите, Дмитрий Станиславович, какой-нибудь следователь приезжал?
— А, да-да, приезжал, — закивал Подклюймуха. — Только, почему-то из Калининской прокуратуры. Звериная фамилия… Волков, или Белкин…
— Зайцев? — догадался Пётр Иванович.
— А, да, точно — Зайцев, Зайцев, — подтвердил Подклюймуха. — Так этот Зайцев даже и не расследовал ничего толком. Только так, глазом кинул, и укатил.
— Дмитрий Станиславович, — сказал Серёгин. — Мы сейчас подъедем.
3.
Лерочка пришла в себя. Открыв глаза, она увидела, что находится в большой белоснежной комнате, где всё белое: стенки, потолок, диван, на котором она лежит. Перед диваном стоит низенький столик из прозрачного стекла. Посреди комнаты — круглый бассейн, в котором плещется вода.
Где она? «Умерла?!» — пронеслось в Лерочкиной голове. Да, да. Конечно же, это — рай. Только рай может быть настолько белым! И воздух тут такой чистый и тёплый!
— Проснулась? — спросил кто-то сзади.
— Да, — ответила Лерочка в пустоту. — Вы — бог? — догадалась девушка.
— Да нет, — хихикнул этот кто-то. — Ещё не дослужился.
Лерочка повернула голову и увидела, как из-за дивана вышел какой-то человек в халате и в спортивных брюках. На его лице было несколько царапин, и он что-то держал в руке.
— Гайка, — сказал он, положив на прозрачный столик большую металлическую гайку. Она была диаметром сантиметра полтора.
— Что? — не поняла Лерочка.
Человек присел на краешек дивана, рядом с Лерочкой.
— Гайка, — повторил он. — Она могла в вас угодить, но, к счастью, попала в меня…
— Ой! — испугалась Лерочка, покосившись на эту страшную гайку. — Больно, наверное… Здоровенная такая.
— Да, ничего, ерунда, — отшутился человек. — Как говорится, до свадьбы заживёт.
Лерочка уселась на диване, подобрав под себя ноги, внимательно разглядывая незнакомца.
— А кто вы? — поинтересовалась девушка, вспоминая всех, с кем каким-то образом была знакома.
— А это я вам звонил. Неужели вы меня по голосу не узнали? — он схватил свою гайку и принялся подбрасывать её на ладони.
— Ой, точно! — воскликнула Лерочка. — А вы, наверное, в милиции служите?
— Ага, — кивнул человек. — Знаете, кто на вас наслал этих мордоворотов?
Лерочка молча, покачала головой. Она не могла и предположить — кто.
— Ваш глубокоуважаемый Родион Робертович. Я же вас предупреждал. А вы, вот, не послушались меня, пошли с ним в ресторан. А он вас — бомбой.
— Простите… — пробормотала Лерочка, опустив глаза. — Я и подумать не могла… А вы из-за меня гайку получили… А вы мне не можете сказать, как вас зовут, а?
— Ну, полное имя моё вы не запомните, — улыбнулся человек. — Фамилию, вообще, не произнесёте… Называйте меня просто — Гена, идёт?
— А… а, — замялась Лерочка. — Геннадий… а отчество?
— Зачем нам это отчество, — махнул рукой «Гена», — Мы же не пенсионеры… И зачем вы дверь открыли?