— Вован угорел, — прогнусавил Ростик, вытерев нос рукавом.
— Значит, он был ещё тупее и хуже тебя! — выплюнул Чеснок. — Катись отсюда, пока цел. Хоть, грузчиком работай! Мне такие, как ты, не нужны!
Ростик тяжело поднялся с кресла и заковылял к двери, сильно хромая на левую ногу.
Когда Пётр Иванович и Сидоров подъехали к дому, в котором случилось это загадочное происшествие, толпа не только не рассосалась, а даже увеличилась. Потому что к милиционерам, врачам и жильцам дома добавились ещё и посторонние зеваки. Серёгин еле пробился в центр этого пёстрого плотного круга из самых разных людей, где находился Подклюймуха. Сидорова, вообще, затёрли, и он оказался выброшен за пределы круга.
— А, приехали, наконец-то! — оживился участковый, заметив в толпе Петра Ивановича. — Посмотрите-ка на это — он указал на остатки взорвавшегося «Запорожца». — Тут и гайки с болтами разбросаны. Эксперты, вот, сказали, что они из бомбы выскочили! Представляете, в машине бомба была!
— А где тот свидетель? — поинтересовался Серёгин, разглядывая шумную толпу зевак.
— Вот он! — Подклюймуха выволок из общей массы пьющего неспортивного мужичка.
— Вы свидетель? — спросил его Пётр Иванович.
— Я, я! — с готовностью согласился тот. — Поливаев моя фамилия.
Пётр Иванович узнал его. Это был тот самый Поливаев, который ёлку выбросил в июне-месяце. Поливаев с большим количеством подробностей в который раз пересказывал свою полуфантастическую историю про «мужика», который будто бы выпрыгнул с четвёртого этажа, держа ещё на руках кого-то, а потом с этой ношей «во двор шмыганул».
Сидоров, оттёртый толпой в дальнюю сторону, топтался у толстой берёзы, разглядывая почему-то пушистую серую кошку, которая пристроилась на тёплой крышке люка. И тут к этой кошке подбежала девушка, и подхватила животное на руки, словно это была не кошка, а её родная дочь, которую она не видела несколько лет.
— Мусенька, ты жива! — воскликнула девушка и с кошкой на руках убежала к припаркованному в стороне джипу.
Девушку сержант видел впервые. А вот выглянувший из джипа мужчина показался Сидорову знакомым. Да, почти половину его лица скрывали тёмные очки, но всё же, Сидоров его уже где-то видел. Сидоров хотел рассмотреть его получше, но мужчина быстро скрылся за тонированным стеклом, и автомобиль уехал, как только девушка с кошкой залезла в салон.
Пётр Иванович не слишком верил свидетелю Поливаеву. Хотя бы потому, что невозможно удержаться на ногах, спрыгнув с четвёртого этажа. Даже одному. Спрыгнув с такой высоты — почти пятнадцать метров — человек просто раздробил бы себе ноги. А загадочный «мужик» Поливаева ещё и на руках кого-то нёс!
— Да я видел его, как сейчас вас вижу! — уверял Поливаев. — Вот вам крест!
Да, Пётр Иванович слышал когда-то по телевизору, что ли, про агентов особого назначения, которых учат прыгать, не чувствовать боль, бить как-то по особому, так, что удар задевает не того, кого бьёшь, а того, кто стоит за ним… Но Пётр Иванович всегда считал всё это дутой сенсацией и обманом народа. Да и что будет делать такой вот, особый агент тут, в Донецке?!
Нет, не поверил Серёгин Поливаеву. Тем более тот имел репутацию буйного пьяницы.
— Скажите, пожалуйста, а кто жил в этой квартире? — спросил Пётр Иванович у участкового.
— Девушка жила, — неуверенно ответил Подклюймуха. — Приводов не имела. Я и не знаю её толком.
— За то, я знаю! — скрипучим голосом выкрикнула пышная дама в термобигуди.
Она пропихалась к Петру Ивановичу, оттеснив всех, кто вздумал оказаться на её пути.
— Валерией звали. Работала секретаршей. Я — матери её подруга. Так родители за город жить уехали, а квартиру ей оставили. Она тихоня была. А потом вдруг квартиру спалила…
— В квартире, кстати, тело нашли, — вставил Подклюймуха. — Тоже — мужик, угорел…
— У неё не было мужа! — выкрикнула дама. — И хахаля не было. Не могли вы там мужика найти!
— А где она, Валерия? — поинтересовался Серёгин.
— А нету её! — сказала дама. — Пропала. Ходила куда-то вечером. Домой пришла — и пропала.
— Да её мужик тот унёс! — вмешался Поливаев. — Я же видел, почему вы мне не верите?
— Цыц! — оборвала его дама.
— Скажите, а где именно Валерия работала секретаршей? — спросил у неё Пётр Иванович.
— В частной фирме… «Казак», что ли?
«Казак»! Это же — лавочка Сумчатого! Уж не Сумчатый ли прислал за ней кого-то? Хоть он в камере, но Утюг сказал, что он и из тюрьмы способен…