Мезенцев постучался, но за дверью было тихо. Тогда директор подёргал дверь. Она оказалась заперта.
— Хм… Нету, — буркнул Мезенцев. — А, он, наверное, в конференц-зале! — оживился он. — Там новый интерьер представляют. Пойдёмте.
Фёдор Поликарпович спустился на второй этаж. Дверь с надписью «Конференц-зал» распахнулась и вышла бледная и заплаканная девушка с папкой.
— Он уволил меня, — всхлипнула она. — Ему не понравилось! — с этими словами бедняжка заковыляла вниз по лестнице.
— Семнадцатая, — пробормотал себе под нос Мезенцев.
— А? — переспросил Сидоров.
— Господин Мильтон уволил семнадцатого дизайнера, — пояснил Фёдор Поликарпович.
Пётр Иванович открыл дверь конференц-зала. Там тоже всё ободрано, отбито, сломано. Посреди зала расположились макеты интерьеров. Авторы стояли около них и по очереди объясняли свои задумки высокому энергичному молодому человеку в костюме-тройке и в узких прямоугольных очках. Тот задавал им по несколько вопросов, а потом начинал громко, с английским акцентом перечислять недостатки проектов. Когда очередной отвергнутый макет был собран, и его автор вышел в коридор, Фёдор Поликарпович приблизился к этому молодому человеку и что-то тихо сказал ему. Тот пожал плечами, оставил на время дизайнеров и макеты, и подошёл к милиционерам. Это и был Мартин Мильтон.
— Да, мы приобрели компании «Луч» и «Триест» в рамках расширения корпорации, — сказал американец. — Все документы составлены в соответствующей форме, никаких нарушений нет. Бывшие владельцы добровольно реализовали свои предприятия. Если хотите, мы можем пройти в мой кабинет, и вы проверите. Господин Лукашевич добровольно интегрировался в нашу корпорацию. После его смерти все активы перешли к нам в соответствии с условиями контракта, который мы составили совместно с господином Лукашевичем и тремя пассивными совладельцами его компании. Все они добровольно отказались от своих прав и передали их нам, «Росси — Ойл».
— И все были убиты, — заметил Сидров.
— После передачи компаний мы прекратили отношения с их бывшими владельцами, — спокойно сказал Мартин Мильтон. — И их дальнейшая судьба мне не известна.
— Пожалуйста, — произнёс Пётр Иванович, — вы можете показать нам документы о передаче компаний?
— Разумеется, — согласился господин Мильтон. — Пойдёмте.
С этими словами американец вышел из конференц-зала, оставив всех дизайнеров и проекты, и направился к своему кабинету. Отперев дверь, он пропустил Серёгина и Сидорова, а потом зашёл сам. Как ни странно, кабинета господина Мильтона не коснулся этот, можно сказать, «генеральный» ремонт. Там было чисто и уютно. Ничего не разбросано, не облуплено, никто ничего не сверлит.
— Присаживайтесь, — американец вежливо показал на глубокие бордовые кресла.
— Спасибо, — сказал Пётр Иванович, усаживаясь.
Сидоров примостился в соседнем кресле. Мартин Мильтон снял со стеллажа толстую чёрную папку и подал Серёгину.
— Здесь оригиналы договоров. Можете просмотреть их и убедиться, что все документы подлинные.
Пётр Иванович раскрыл папку и начал листать толстые, хрустящие листы. Каждый договор был составлен на нескольких языках, подробно оговаривал все условия, занимая чуть ли не по двадцати листов. Серёгин увидел множество подписей, голографические и простые печати. Договор Лукашевича и Семёнова даже на просвет посмотрел. Да, бумага содержала водяные знаки в виде волнистых линий и эмблемы корпорации «Росси — Ойл»: буровой вышки на фоне восходящего солнца. Серёгин, конечно, не разбирался в документах. Но, судя по их солидному виду, договора были настоящими.
— Спасибо, господин Мильтон, — пробормотал Серёгин, возвращая папку американцу.
— Не за что, — Мильтон поставил папку обратно, на стеллаж. — Рад был вам помочь. Чем я ещё могу быть вам полезен?
— Боюсь, что больше ничем, — ответил Пётр Иванович, поднимаясь из мягкого, удобного кресла. — Благодарю вас, господин Мильтон, до свидания.
— До свидания, Пётр Иванович, — вежливо попрощался американец. — Если возникнут вопросы — звоните по этому телефону, — он протянул Серёгину пластиковую визитную карточку. — А теперь, прошу прощения. Я должен вернуться к делам.
Пётр Иванович и Сидоров покинули кабинет Мильтона. Американец вышел за ними, заперев дверь, и пошёл на второй этаж в конференц-зал — забраковывать очередной проект.