— Они роют — и накроют меня, — заныл «гений от следствия». — И тогда мне в тюрьму только дорога!
— Мы с тобой не в том положении, чтобы ныть! — оборвал Зайцева Голос. — Так что, не разводи мне тут нюни, а выполняй… мои поручения. Вопросы есть?
— Да! — крикнул Зайцев.
Но, Таинственный Голос не внял.
— Вопросов нет, — хохотнул он. — Вперёд! — и повесил трубку.
Вот так, и приходилось следователю прокуратуры сажать невиновных, в угоду этому «Голосу».
Глава 82. Западня бе входа и без выхода
Лерочка вышла из джипа и пошла к дому своих родителей. Дом оказался небольшой, каменный, с невысоким деревянным забором. В руке Лерочка держала пластмассовую клетку, в которой сидела её кошка. Девушка подошла к калитке. Генрих Артерран сначала наблюдал за Лерочкой, сидя в машине, но, посмотрев на дом, тоже вышел и последовал за ней.
Во дворе тихо. Шторы на окнах — задёрнуты. Дым из трубы не идёт. Калитка — приоткрыта. В углу двора торчит собачья будка, но собаки не видно. «В дом, наверное, забрали», — подумала Лерочка, взявшись за ручку калитки.
— Спасибо вам большое, — сказала Лерочка, повернувшись к своему другу. — До свидания.
Она открыла калитку и беспечно зашла во двор.
— Подождите, — остановил её Артерран. — Мне это не нравится.
Лерочка насторожилась. Обернулась. Но всё-таки, решила, что опасаться нечего, и пошла дальше, по тропиночке, к дому.
— Но, здесь же никого нет, — сказала она. — Спокойно…
— В том-то и дело, — сказал Артерран и зашёл во двор вслед за Лерочкой. — Стойте, я, пожалуй, первым пойду. И — тихо.
Лерочка пожала плечами и хотела, было, сделать ещё один шаг. Однако Артерран поймал её за руку.
— Стой. Я же говорю, что первый пойду.
Лерочка недовольно надулась, но осталась на месте. Муська в клетке плаксиво мяукнула: мол, выпусти меня.
Артерран медленно и тихо приблизился к синей, обитой жестью двери дома. Какая-то там странная возня в прихожей. Будто кто-то крадётся. Тихо крадётся, чтобы с улицы не услышали… Артерран выбил дверь ногой. Там, действительно, кто-то был. Вылетев, дверь стукнула его в лоб, швырнула на пол. Пистолет незнакомца отлетел в сторону. Тут же из прихожей выскочили ещё двое, набросившись на незваного гостя. Один выстрелил. Артерран мгновенно нырнул вниз, одновременно выбив у бандита пистолет. Пуля пролетела над головой Лерочки. Девушка вскрикнула, бросила клетку с кошкой и выскочила за забор.
Второй бандит тоже полез за пистолетом, но не успел его вытащить. Артерран дал ему подсечку, сразу же заехал кулаком в челюсть. Бандит опрокинулся и сбил товарища. Они забарахтались на полу. Третий ворочался под дверью. Артерран прошёлся по этой двери и зашёл в прихожую. Бандит взвизгнул и затих. А победитель поднял двух других за шиворот, выволок во двор.
— Это — твоя мама, — сказал он выглянувшей из-за забора Лерочке, встряхнув одного бандита. — А это — папа, — и встряхнул другого. — Не уверен.
Муська в клетке громко мяукала.
— Охранники Чеснока… Как вы узнали? — изумилась девушка, моргая испуганными глазами.
— Такая работа, — хихикнул Артерран. — Верёвка есть?
Лерочка кивнула. Бандиты слабо шевелились, ныли.
— Связывай. Не бойся, они мирные.
Он бросил обоих бандитов на каменистую тропиночку. Они лишь застонали. У одного была сломана рука, у другого — вывихнута челюсть. Они корчились в грязи и даже не пытались бежать. Лерочка принесла из сарая крепкую верёвку. Артерран отшвырнул в сторону выбитую дверь и поднял за воротник лежавшего под ней бандита. Это был Ростик.
— Опять ты? — они сказали это вдвоём, одновременно.
— Мало, значит, получил, — заключил Артерран, выкинув его на улицу, к двоим остальным. — Этого — тоже свяжи!
Он прошёл дальше, в дом. В комнате сидели, привязанные к стульям, пожилые родители Лерочки. Их рты были заклеены полосками широкого скотча.
— Ну и напутали! — проворчал Артерран, пытаясь развязать узлы. Но ему это не удалось, и он разрезал верёвки ножом.
Рты старичкам он отклеил в последнюю очередь, когда справился с верёвками.
— Я связала, — это Лерочка появилась на пороге комнаты. — Мама! Папа! — она подбежала к обалдевшим от испуга родителям. Принялась обнимать их, целовать.
Те бормотали:
— Доченька, милая…
— Какой ужас… Бандиты… Ворвались, схватили. Мы и крикнуть-то толком не смогли.
Генрих Артерран стоял на пороге комнаты и терпеливо ждал, когда они закончат обниматься.
— Вы знаете, что вам нельзя оставаться в этом доме? — осведомился он, когда они успокоились настолько, чтобы что-нибудь понять.
— Ой, а что же нам делать-то, сынок? — закудахтала мать Лерочки. — Как…
— Ты сначала женись на нашей дочери, — выступил вперёд отец, коренастый такой, усатый. — А потом указывай, кому что следует делать! Откуда я знаю, что ты — не с этими бандитами? А то сейчас ружьё достану!
«Да, очень оно вам помогло!» — скривился про себя Артерран, однако Лерочкиному отцу ответил очень вежливо:
— Простите, пожалуйста, но вас выследила преступная организация. А я работаю в милиции, — он даже удостоверение вытащил из кармана. Но не своё, а как говорится, «условно настоящее» то есть, напечатанное на фабрике, по технологии, но не содержащее правдивых сведений.
— Ой… Милиционер… — Лерочкин отец отодвинулся на шаг. — Извините, ради бога… Преступники, говорите?
— Вот именно, — подтвердил Артерран. — И вам придётся сменить место жительства.
— Но, куда? — прошептал Лерочкин отец.
Мать спряталась за Лерочкину спину.
— Хотя бы, в соседний посёлок, — протянул Артерран. — А ты, Лерочка, наверное, сказала Чесноку, где твои родители живут, да?
— Я в анкете написала… — призналась Лерочка. — Ещё когда ко Льву Львовичу устраивалась… Я же не знала…
— Но, куда нам переезжать? — не унимался отец, собирая с пола куски разрезанных верёвок. — К колодцу привязать хотел, так испортили, гады! — проворчал он.
— Тут, рядом с вами — Кременец. Туда и поменяйтесь. Только безо всяких риелторов, чтобы не знал никто.
— Ой! — всполошилась вдруг Лерочкина мать. — Чего же это мы стоим тут просто так, а?! Я сейчас, на стол накрою. Я же пирог испекла, и курочка уже изжарилась… остыла только.
— Да, некогда мне, — отказался Артерран. — Надо ещё бандитов забирать. А то они у вас тут, во дворе валяются…
Он повернулся и вышел из комнаты.
— Лерочка! Кошку свою забери! Она тут, в клетке лежит до сих пор! — крикнул он с улицы.