— Подделка, — коротко пояснил он.
— Как это?! — возмутился Сидоров. — Я же сержант милиции! Сидоров Александр Александрович, уголовный ро…
— Не кипятитесь, — спокойно перебил майор. — Сейчас мы пошлём запрос и всё выясним.
— Но, что тут выяснять? — Сидоров встал. — Вот, удостоверение, — он откопал его в куче других документов и протянул майору.
Майор, молча, взял и, не глядя, отложил.
— Садитесь, садитесь, — бесстрастно повторил он.
Делать было нечего. Сидоров сел. За его спиной безмолвно стоял «робот». Майор взял лист бумаги и ручку.
— Сидоров Александр Александрович, говорите? — спросил он.
Сержант кивнул. А майор записал.
— И в каком же отделении милиции вы работаете?
— В Калининском районном, — ответил Сидоров.
Майор опять записал, а потом минут пять что-то списывал с документов сержанта. А Сидоров обалдело наблюдал, хлопая глазами. В зарешеченное окно заглядывали тёплые и приветливые утренние лучи. Разлапистое растение на грязноватом подоконнике цвело. Сквозь приоткрытую форточку в кабинет вливался сосновый аромат, и неслись заливистые трели скворцов. В природе всё было отлично, но…
Майор прекратил писать и отложил ручку. Придвинулся к компьютеру.
— Сейчас, я пошлю запрос в ваше Калининское районное отделение и всё про вас узнаю.
— Я спешу… — промямлил Сидоров.
— Как ответ придёт, так мы вас и отпустим, — майор указательным пальцем тыкал в клавиатуру, набирая по одной букве за несколько минут. — Может быть, — «обнадёживающе» прибавил он.
— А когда придёт этот ответ? — осведомился Сидоров.
— Может, сейчас прямо, а может и через неделю.
— Не-де-лю! — Сидоров обвис на стуле…
3. (Приключения Серёгина в городе Донецке).
Первым Пётр Иванович решил отработать Коровкина. Поэтому от Подклюймухи следователь отправился прямо в магазин «Юта», где работала его сестра. Магазин находился недалеко — на углу улицы Пролетарской и Раздольной. Он был небольшой, но светлый и уютный. Сначала «Юта» была крошечной, но постепенно к ней пристроили ещё два отдела. Об этом расширении напоминала разноцветная плитка на полу магазина. Возле входа, на стенке висело большое зеркало. Посетителей было немного. Возле отдела игрушек, в котором работала нужная Серёгину Коровкина, стояла одна пожилая дама в стандартной одежде для пожилых дам: красная блузка и чёрные брюки. Она усиленно крутила в руках игрушку: щекастую куклу на пони.
— А что, пупс от лошадки не отдирается? — скрипуче изрекла она, брякнув игрушкой о прилавок.
— Э-э-э… — Коровкина пришла в замешательство. Затем покачала головой.
— Какая скучная и отупляющая игрушка! — грубовато сунув пупса Коровкиной, дама удалилась, еле волоча ноги, обутые в туфли на высоких каблуках.
Коровкина выглядела блёкло и устало. Пупс на лошадке — захватанно. Наверное, дама была не первой, кто вернул его назад, узнав, что он «от лошадки не отдирается»…
— Здравствуйте, Екатерина Тимуровна, — поздоровался с Коровкиной Пётр Иванович.
Коровкина, увидав его удостоверение, вся сжалась, побледнела.
— Что-то с Владиком? — испуганно пролепетала она.
— Нет, нет, — возразил Серёгин. — С вашим братом всё в порядке. Я просто хотел узнать, с кем он дружит, какой образ жизни он ведёт. Работает? Учится?
— О-он что-то сделал? Опять угнал? — всхлипнула Екатерина. На глазах у неё выступили слёзы.
— Нет, пока он ничего не угнал, не волнуйтесь, — успокоил Коровкину Пётр Иванович. — Я просто хочу побольше узнать о вашем брате, что бы окончательно исключить его из списка подозреваемых.
Коровина расплакалась.
— Понимаете, — выдавила она. — Владик пропал.
— Как пропал? — удивился Серёгин. — Когда?
— Месяц уже домой не приходит, — Коровкина носовым платком размазывала по круглому лицу слёзы и косметику.
Серёгин обеспокоился. Подклюймуха ничего не говорил о пропаже Владислава.
— Вы заявление в милицию писали? — спросил он.
Коровкина замотала головой в клетчатой пилотке.
— Не писала, — ответила она. — Я думала, что Владик вернётся домой, что он у друзей ночует. У него девушка была, я думала, он у неё живёт… — Екатерина снова разрыдалась и спрятала лицо в платок.
— Вот что, Екатерина Тимуровна, — сказал Пётр Иванович, подумав. — Сейчас вы отпрашиваетесь с работы, и мы с вами едем к Подклюймухе. Вы пишите заявление о пропаже брата.