— Отбуксируем её в райотдел и сообщим хозяину, — сказал Серёгин. — Спасибо вам.
— А пацаны? — спросил дедушка.
— С пацанами разберёмся, — ответил Сидоров. — Найдём и привлечём к ответственности.
Серёгин хотел привязать найденные «Жигули» тросом к служебной «Самаре» и заметил что-то странное. Под тонким слоем свежей белой краски виднелся слой красной.
— Слушайте, — сказал Пётр Иванович. — По-моему, её перекрашивали.
— Да? — Сидоров подбежал к «Жигулям» и внимательно всмотрелся. — Действительно.
— И она не первая, — Пётр Иванович поднялся с корточек и положил трос обратно, в багажник «Самары». — Ничего здесь не трогайте. Надо вызвать механика и проверить двигатель. Серёгин позвонил в райотдел и попросил прислать в урочище Кучерово эксперта-механика. Сидоров оклеил ближайшие к «Жигулям» деревья жёлтым скотчем.
Механик, рыжий и конопатый Славик Хлебоедов, приехал через сорок минут. Надел перчатки и полез под капот «Жигулей». Повозился немного, потом поднял голову, вытер нос рукавом куртки и заявил:
— Пётр Иванович, мотор вытаскивали и вставляли что-то другое. Вот — следы. Отвёртка у них великовата была, сорвали винтики.
Сидоров заметил в одном из овражков что-то яркое. Подошёл поближе и увидел, что это — кепка. Кепка была совсем чистая, и сержант понял, что она попала сюда недавно. Спустившись по крутому, осыпающемуся склону, Сидоров натянул рукав свитера на пальцы и поднял кепку за козырёк.
— Улика, — сказал сержант, показав находку Петру Ивановичу.
— Да, да, эта фуражка с одного хлопца слетела, когда они тикали! — вмешался стоявший позади Серёгина старичок. — Я видел!
Пётр Иванович положил кепку на капот «Самары» и посыпал козырёк специальным порошком. Аккуратно сняв с козырька отпечатки пальцев, следователь сказал:
— Надо бы Пал Палыча с Шариком пригласить. Пускай ихний след возьмут, хоть узнаем, на какой остановке те два индивидуума в маршрутку влезли.
Шарик был большой немецкой овчаркой-ищейкой. Обнюхав кепку, он фыркнул, навострил уши, понюхал воздух, а потом закрутился на месте, обнюхивая траву и камни. Напав на след, Шарик громко гавкнул и побежал, пригнув голову к земле, пользуясь нижним чутьём. Пожилой кинолог Пал Палыч еле удерживал кожаный поводок. Пётр Иванович и Сидоров догоняли сзади. Шарик добежал до улицы Красной Авиации и остановился. Пал Палыч, Пётр Иванович и Сидоров от бега запыхались, отдувались.
— Молодец, Шарик! — похвалил кинолог и скормил псу собачью галету. Тот схрумал лакомство и завилял хвостом.
— Здесь ходит только одна маршрутка, — сказал Пётр Иванович. — Донецк — Моспино. И судя по тому, с какой стороны дороги остановился Шарик, они поехали в Донецк.
Славик Хлебоедов закончил своё «обследование», составил акт и уехал.
Глава 13. Следователь прокуратуры Синицын
Гости Лукашевича, повергнутые убийцей в трепет, вызвать милицию догадались только утром. На место сейчас же приехали эксперты, оперативники и следователь районной прокуратуры майор Синицын. Пока эксперты осматривали зал «Дубка», а оперативники опрашивали гостей, майор Синицын беседовал с директором ресторана.
— Покажите мне, пожалуйста, список приглашённых и данные видеонаблюдения.
— Да, да, конечно, — директор суетливо подбежал к своему столу цвета «под орех» и вытащил папку — скоросшиватель. — Вот.
Синицын взял её, раскрыл. Просмотрел длинный столбец из имён, фамилий, отчеств.
— Хорошо, — сказал он. — Теперь пойдемте, посмотрим, что сняли ваши камеры.
Директор повёл следователя в комнату охраны.
— Дима, поставь-ка вчерашнюю запись, — обратился он к сидевшему там парню.
Дима молча включил один из мониторов. Синицын сел на свободный стул и начал смотреть. Он увидел, как гости заходят в ресторан. Как они веселятся, танцуют, выпивают, кушают, говорят тосты. Потом повар завозит торт. Лукашевич задувает свечи. На миг — тьма, и вот, пожалуйста, Михаил Андреевич Лукашевич лежит в торте. Потом — паника, толпа попёрла на улицу.
— Позовите, пожалуйста, охранника, который стоял на входе и проверял приглашения, — попросил Синицын директора.
Тот позвонил по телефону. Через несколько минут на пороге появился ещё один парень. Вид у него был виноватый, растерянный.
— Скажите, пожалуйста, — обратился к нему Синицын. — Вы стояли на входе в вечер убийства?
— Да, — кивнул охранник.
— В зал пропускали только по приглашениям?