Запись была сделана в формате DVD, а Пётр Иванович почему-то удалил программу для воспроизведения. Сидоров полез в ящик стола, чтобы отыскать установочный диск, как вдруг услышал с улицы визг тормозов и преисполненный ужаса вскрик:
— Помогите!
Окно кабинета выходило во двор. Сидоров сорвался с кресла, подскочил к окну и выглянул. Эвелина Кораблинская почему-то пошла именно в этот дурацкий двор. И теперь какой-то бритоголовый здоровяк тащил её к припрятанной в кустах машине.
— Держитесь! — крикнул ей Сидоров.
С ловкостью обезьяны сержант соскочил со второго этажа и набросился на похитителя. Здоровяк не ожидал нападения. Он на минуту замешкался и получил удар в челюсть. Сидоров выхватил у полуоглушённого громилы Эвелину Кораблинскую и оттолкнул её в сторону. Но похититель быстро пришёл в себя. Сидоров не успел его догнать. Здоровяк запрыгнул в свою машину и поспешно укатил. Номера машины сержант не разглядел: он был заляпан грязью.
— Они следили за мной… — всхлипывала Эвелина Кораблинская. — Они могут обидеть Настеньку. Она одна дома осталась, голодная. Няня заболела, а я… я не могу больше терпеть их угрозы…
— Я сам вас отвезу домой, — сказал Сидоров, и повёл её к милицейским гаражам, где взял служебную «Самару».
А Пётр Иванович тем временем ехал в машине Синицына в ресторан «Дубок». Они решили ещё раз просмотреть записи видеокамер и допросить ещё и парковщика.
— Глянешь свежим глазом, — говорил Григорий Григорьевич. — А то я совсем уже замотался с ними. Не различаю уже, где кто…
Директор обедал, когда к нему в кабинет постучали.
— Войдите, — сказал он, отставив в сторону чашку горячего и очень сладкого кофе. Директор всегда клал себе не меньше шести ложек сахара.
— Опять вы, — недовольно протянул директор, увидав в дверях майора Синицына.
— Мы бы хотели ещё раз посмотреть записи, — сказал Синицын, вежливо поздоровавшись.
Директор со вздохом положил бутерброд с икрой на одноразовую тарелку и грузно поднялся на ноги.
— Идёмте, — он повёл Петра Ивановича и Григория Григорьевича по коридору, в комнату охраны.
— Милиция? — осведомился охранник, который сидел за монитором.
— Ага, — кивнул полуголодный директор, мечтая доесть недешёвый бутерброд и допить кофе. — Включи им день рождения Лукашевича.
Охранник полез в шкафчик, и среди других кассет отыскал нужную. Засунул в видеомагнитофон.
— Смотрите, — безучастно сказал он, и подключил дополнительный монитор.
Пётр Иванович внимательно разглядывал гостей. Синицын запомнил их на память, и показывал, называя фамилии.
— Гриша, а это кто? — спросил вдруг Пётр Иванович, нажав на паузу.
— Где?
— А вот тут, за женщиной, в углу сидит?
Серёгин ткнул пальцем в экран. Заинтересовавший его гость сидел так, что его почти наполовину закрывала очень полная дама, на тарелке которой лежало не меньше пяти пирожных. За столиком он был один, сидел в тёмном углу. Синицын присмотрелся.
— Не знаю, — майор пожал плечами. — Я его и не заметил…
Директор не ушёл к своему бутерброду. Он переминался с ноги на ногу, стоя тут же, рядом с Петром Ивановичем.
— Что-то нашли? — осведомился он, слыша внутри себя недовольное урчание обделённого желудка.
— Кажется, да, — ответил Синицын. — Сейчас.
Майор позвонил Андрею Михайловичу Лукашевичу и попросил его приехать.
Лукашевич — младший явился очень быстро. Не прошло и десяти минут, а его белый «Ниссан» уже остановился на парковке ресторана. Потом Михаил Андреевич бегом пересёк зал, взбежал по ступенькам на второй этаж и вырос на пороге. Он был высокий, но с довольно заметным брюшком. На его макушке уже намечалась лысина, хотя, судя по виду, ему не дашь и тридцати пяти.
— Вы знаете, кто убил моего отца? — он подбежал к Синицыну и взглянул на экран через его плечо.
— Похоже, что знаем, — обернулся к Лукашевичу — младшему Григорий Григорьевич. — Вы знаете это человека в углу? — спросил он.
Андрей Михайлович долго разглядывал загадочного гостя, а потом пожал плечами.
— Впервые вижу, — удивлённо протянул он.
— Нужно его распечатать, — обратился Пётр Иванович к охраннику за монитором. — Вы сможете это сделать?
— Не вопрос, — охранник нажал несколько кнопок.
На тумбочке в углу комнаты заскрипел принтер. Пётр Иванович вздрогнул — так громко он заскрипел. Минуту спустя изображение неизвестного уже лежало перед следователями. Лицо предполагаемого преступника было наполовину загорожено пухлым плечом дамы. Поэтому Серёгин и Синицын досмотрели плёнку до конца, в надежде найти лучший ракурс. Но незнакомец, наверное, каким-то образом узнал, где висит камера, и всё время за кем-нибудь прятался. Они сделали ещё несколько распечаток.