Глава 28. Чем чёрт не шутит…
Утром Гарик сидел напротив Серёгина, таращил глаза и всё время повторял, как заведённый:
— За что?
— Гражданин Белов, скажите, для чего вы просили гражданина Ведёркина угонять машины?
— Какие машины? — Гарик всё ещё пытался убедить Серёгина в том, что он ничего не знает.
— Старые, поцарапанные, не привлекающие внимание машины, зачем?
— Не знаю я ни про какие машины. Вы, наверное, ошиблись, я… Я вообще, не понимаю, чего вы от меня хотите? — запищал он срывающимся фальцетом.
— Сидоров, приведи-ка Ведёркина, — сказал Серёгин.
Сидоров вышел, и через несколько минут появился, ведя перед собой Ведёркина. Ведёркин старался не смотреть ни на Гарика, ни на Серёгина.
— Стёпка… стукач! — прошипел Гарик и поднялся, было со стула, но Сидоров его снова усадил.
— Ну что, это тот Гарик? — спросил Пётр Иванович у Ведёркина.
— Да, да это — он, — подтвердил Ведёркин, а потом, обратившись к Гарику, запричитал:
— Гарик, тебе лучше сознаться, лучше рассказать… пожалуйста, так будет лучше…
— Ну, так для чего вы просили Ведёркина угонять машины? — повторил вопрос Серёгин.
— Я не могу сказать, — заскулил Гарик. — Они меня убьют… Шеф и так уже хотел меня убрать, а если… Если я вам проболтаюсь, то я не знаю, что со мной будет…
— Не бойтесь, не убьют, — сказал Пётр Иванович. — Здесь, в милиции вы под защитой закона. Можете всё рассказать.
— Ладно, хорошо, расскажу, только… я, правда, в безопасности?
— Правда, правда. Так, для чего вам понадобилась машина?
— С помощью этих старых развалюх люди шефа проворачивают свои дела.
— Какие дела?
— Козлов убирают, а потом бросают машину, где попало.
— Каких ещё «козлов»? — спросил Серёгин.
— Я не знаю, там что-то с бизнесом каким-то связано.
— С нефтебизнесом, — уточнил Пётр Иванович. — Все ваши убранные «козлы» были весьма влиятельны в этой сфере. Кто такой шеф? Фамилия, приметы, адрес?
— Я не знаю, что у него за фамилия. Просто — шеф. И всё.
— Хорошо, приметы?
— Я его никогда не видел. Он по телефону приказывает. А адреса я тем более, не знаю.
— Ладно, зададим вопрос полегче. Кто такой Додик?
— Какой ещё Додик?
«Опять отпирается!»
— А тот, который разговаривал с вами в пивбаре «Корчма». Я тогда сидел прямо напротив вас, — сказал Пётр Иванович. — У меня даже был диктофон. Я записал ваш разговор.
Пётр Иванович вытащил из ящика стола диктофон и включил запись. Когда плёнка кончилась, следователь в упор посмотрел на задержанного Гарика и повторил вопрос:
— Так, кто же такой Додик?
— Если вы слышали наш разговор, значит, вы должны знать, что со мной будет, если я проболтаюсь. Я ещё жить хочу!
Гарик стукнул кулаком по столу и безнадёжно покачал головой.
— Всё равно я теперь, наверное, труп… — проныл он.
— Ну, я же вам сказал, что здесь вы под защитой закона, — вздохнул Пётр Иванович. — Можете безбоязненно рассказывать всё, что знаете.
— Я их боюсь, — промямлил Гарик, уткнувшись носом в столешницу.
«Ну и плакса!» — отметил стоявший у двери Сидоров.
— На, выпей, — Пётр Иванович налил минеральной воды в кружку и протянул Гарику.
Гарик большими глотками выхлебал воду, отставил стакан далеко в сторону, и, вытерев рот рукавом, произнёс:
— Додик лично знает шефа. Это он всегда передаёт мне его приказы. Всегда. Я — только шестёрка в этом во всём. Таких, как я, полным-полно. Но я их никого не знаю, а Додик знает всех. Если вы его поймаете и расколете, вы сможете накрыть всю эту ужасную банду.
— Насколько я понял, — осведомился Серёгин. — Додик — это кличка?
— Да, — ответил Гарик. — Его зовут Витька. Додин, поэтому — Додик. Только учтите, он очень опасен. Он — киллер. И убьёт любого без сожаления…
— Так, хорошо, — перебил Серёгин. — Что это за «день икс» такой вчера должен был быть?
Ведёркин тоже слушал этот разговор. С каждым словом, которое произносил Гарик, на его лице всё яснее проявлялся испуг. После того, как Пётр Иванович спросил про «день икс», Стёпа подскочил и, размахивая руками, закричал:
— Пожалуйста, я должен позвонить маме, сказать ей, где я! Она волнуется, пожалуйста!
— Сидите, гражданин Ведёркин, — сказал Сидоров, усаживая его обратно, на стул. — Вашей маме уже сообщили, что вы — в милиции, а поговорить вы сможете после того, как закончится допрос. А сейчас посидите и послушайте, куда вы чуть-чуть не вляпались.