— Скорее всего, у него в подвале — каверна! — догадался Ежонков. — Как в комендатуре у Девятки. Говорите, две недели назад домик-то купили? — обратился он к Чуйко.
— Да… Да… — робко подтвердил Чуйко. — Я хотел тут спортзал устроить…
— А что здесь было до того, как ваши рабочие выскоблили подвал? — поинтересовался Пётр Иванович.
— А, ничего! — всхлипнул Чуйко. — Голые стены и дыра!
— Ага, — заключил Ежонков. — А вы никогда не слышали из подвала какие-нибудь звуки: голоса там, шум, гул?
Чуйко задумался, а вот бригадир Кротов почему-то попятился и предпринял попытку тихонечко, бочком убежать наверх. Внимательный Смирнянский заметил необычное поведение Кротова и заступил ему дорогу.
— Куда? — поинтересовался Смирнянский.
Кротов начал мямлить, что ему необходимо «выйти по-маленькому», но Смирнянский уличил его во лжи:
— Брешешь! — и сказал Недобежкину: — Васёк, он брешет!
— Кротов? — пуще прежнего испугался Чуйко.
Кротов хотел как-то оправдать себя, но когда все пять милиционеров приблизились к нему и обступили — бригадир оказался припёртым к стенке. Поняв, что деваться ему некуда, Кротов воскликнул, обращаясь к Чуйко:
— Виктор Прохорович, помните, вы таджика взяли на половину оплаты???
— Ну, помню… — прошептал Чуйко.
— И я говорил вам, что он исчез?? — продолжал Кротов.
— Так ты же мне сказал, что он в Таджикию свою умотылял! — взвизгнул Чуйко. — Причём тут таджик??? Ты что, таджика в пол замуровал??? Бедная моя голова! — Чуйко пал на колени и обхватил голову обеими руками. — Господи, у меня бригадир — убийца! Я погиб, погиб…
Кротов прижался лопатками к стенке и желал провалиться сквозь землю, Чуйко рыдал. Недобежкин скрестил руки на груди и рявкнул:
— Молчать! Встаньте, Чуйко! Кротов, что случилось с таджиком??
Чуйко с огромным трудом водворился на ослабевшие от стресса ноги, а Кротов — отлип от стенки, сдвинул каску на затылок и промямлил:
— Таджик в подвале работал… Я сказал ему полы ошкурить, а он работал, и всё песни пел: «Уа-уа»… свои какие-то таджиковские… А потом — он вдруг заткнулся. Я понял, что что-то не так, спустился глянуть, а его в подвале уже не было… Я, честно, не знаю, что с ним случилось… Я Лучкова туда, в яму опускал с фонарём, а Лучков там таджика не нашёл, а сказал, что там внизу пещера… А потом — мы дыру закрыли… Всё…
— Точно, каверна! — обрадовался Ежонков. — И таджик туда упал! А его утащили… фашистские агенты!
И в этот «интересный» момент нервы Чуйко не выдержали, и он хлопнулся в глубокий обморок. А Кротов сел на пол.
— Ежонков, ты что натворил? — рассвирепел Недобежкин. — Какие агенты??
— Чёрт… — буркнул Ежонков.
Ежонков подбежал к бесчувственному Чуйко и начал звонко хлопать его по щекам, пытаясь выдернуть из обморока и вернуть к жизни. Чуйко слабо заворочался и жалобно застонал:
— Таджик… таджик…
— Чуйко! — это Недобежкин схватил Чуйко за плечи и насильно усадил, прислонив спиной к стене. — Сейчас мы ваш пол разберём.
— Но, зачем? — изумился Чуйко, весь белый от цементной пыли. — Неужели, вам так нужен этот таджик??
— Нам нужна каверна! — загадочно и жутко сообщил Ежонков. — Потому что именно в каверне у вас засели фашистские агенты!
Ежонков бы и дальше продолжил свои страшные сказки, но поймал на своей персоне испепеляющий взгляд милицейского начальника и прикрыл варежку.
— Ежонков, — проворчал Недобежкин, хмуря брови и топорща усы. — Ты тут скоро всех до инфаркта напугаешь… Ещё раз заикнёшься про фашистов — отправишься туда, откуда приплёлся, ферштейн? Ты у меня в отделении не работаешь, помни об этом!
— Больше не буду! — пискнул Ежонков и отполз подальше от Недобежкина.
Смирнянский тем временем не выпускал Кротова.
— Кротов, — сказал он бригадиру. — Разыщи-ка нам Лучкова.
— Да, да, — оживился Кротов, предвкушая возможность побега.
Но Смирнянский не пустил его в одиночку.