— Пуши… — вздохнул Пётр Иванович и опустился на свободный стул. Да, Ежонков уже испортил всё, что только можно было испортить. Объегоркин, кажется, не помнит, что с ним случилось после того, как он потерялся в подземелье под третьей казармой. Ежонков напугал его вдрызг, теперь Объегоркин попрётся жаловаться Соболеву, если Ежонков, конечно, не внушит ему, что ничего не было. Хотя, скорее всего, Ежонков, как всегда, забудет замести следы…
Ежонков разгулялся во всю свою мощь, Объегоркин, загипнотизированный его маятником, сидел на краешке стула и таращил глаза вперёд. Ежонков «колдовал» вокруг него, заставлял рассказывать параграфы из школьных учебников, всё больше и больше шокируя Борьку Ветрова. Объегоркин буровил что-то про биквадратные уравнения, как им понижают степень, а Сидоров сидел напротив Ветрова и всё пытался разглядеть в этих верхнелягушинских участковых признаки чертей. А вдруг у них Горящие Глаза??
Пётр Иванович даже засыпал уже — так монотонно Объегоркин вещал математические формулы. И вдруг Ежонков решил, что хватит проводить с ним «срезы школьной программы», а пора спросить по существу.
— Всё! — выкрикнул гипнотизёр, и Объегоркин замолк. — Объегоркин, ты в третьей казарме… — принялся он настраивать Вовкин мозг на нужную волну. — Снимаешь линолеум, влезаешь в дырку… Вопросы есть? Что было дальше??
Ежонков повторил это раз пять или шесть — бесстрастным голосом автоответчика. Объегоркин сидел с тупым лицом и не двигался, а потом — насупил брови и сказал:
— Вопросов не-ет… Снимаю линолеум, оттуда пахнуло сыростью. Там сыро и холодно, подполковник Окунев позвал Барсукова… Мы спускаемся вниз, у меня фонарик. Я вижу бетонные стены и коридор, длинный коридор, конец которого где-то очень далеко, не знаю, где… Мы всё ещё идём… Барсуков идёт вторым, я иду первым… И! — Вовка внезапно вскрикнул, будто бы ему отдавили ногу, и заглох, тупо пялясь неизвестно куда, наверное, вглубь пещеры. — Бык-бык! — наконец-то он нашёл в себе силы сказать что-то ещё, прежде чем заглох окончательно.
Ветров беззвучно шевелил губами — был в глубоком шоке, наблюдая гипноз.
— Во, блин, запёрло! — разозлился Ежонков, не в силах выковырять из Объегоркина больше ни словечка. — Чёрт, что им ещё надо-то??
— Ежонков, — вздохнул Пётр Иванович, жалея про себя ни в чём не повинного Ветрова. — Надо было сначала с ними по-человечески поговорить и спросить про Семиручку. А ты?
— А что — я? — обиделся Ежонков. — Если с ним так болтать — он брехать будет, а под гипнозом он брехать не может. Поэтому я решил сразу вспушить! И про Семиручку у него тоже можно под гипнозом спросить! Сейчас, спрошу!
Пётр Иванович бросил быстрый взгляд на Объегоркина и сильно усомнился в том, что новоиспечённый участковый сможет что-то ещё сказать. Выражение лица и взгляд у него были точно такими же, как у Крючковца и Хлестко, когда Ежонков их вчера «крутил». Они оба смогли сказать только «бык», вот и Объегоркин тоже пару раз «быкнул»… И молчит теперь, как бы Ежонков не выбивал из него про Семиручку.
Ежонков так раскраснелся, что походил на злого индюка, и вспотел, промочив рубашку насквозь. Поняв, что вскрыть заблокированную память он не сможет, гипнотизёр плюнул с досады на чистый пол и сердито проворчал:
— Ахь, ну его в баню! Поехали в сельсовет!
Давно уже пора поехать в сельсовет. Серёгин уже действительно заснул, пока этот Ежонков тут подвизался с Объегоркиным. И так понятно, что «черти» не захотят, чтобы он их выдал, и сотрут ему память «под корешок».
— Эй, только ты расколдовать его не забудь! — напомнил Пётр Иванович, тяжело поднимаясь со стула, к которому уже успел приклеиться.
— Проснись! — нехотя буркнул гипнотизёр, раздосадованный неудачей. — Как проснёшься — всё забудешь. Нас нет! Улетучиваемся! — приказал Ежонков Серёгину и Сидорову, и после этого проворно для своей полноты выпрыгнул за дверь.
Глава 138. Тайна председателя Семиручки
Верхнелягушинский сельсовет тоже никто не узнал. Серое подмокшее здание, окружённое страшным ореолом готических тайн, кануло в лету, уступив место свежевыкрашенному и довольно аляповатому произведению в стиле «советский ампир». Как же это Пётр Иванович раньше не замечал, насколько аляповат этот сельсовет, а видел его в тёмном призрачном амплуа готического замка?? Смешно! Новая краска вмиг согнала с сельсовета весь флёр, сделав его скучным и каким-то низким. Серёгин не знал, что старый сельсовет сгорел дотла и развалился, а вместо него возвели новый, точно такой же. Он подумал, что это и есть старый, только покрашенный.