Сидоров во всех подробностях рассказал Петру Ивановичу о своих сегодняшних приключениях. Показал «подаренную» Щелкунчиком кассету.
— А этот? — Пётр Иванович указал на пойманного.
— Вышел за мной из «Свиньи», — ответил Сидоров. — А потом попытался застрелить. Вот его пистолет, — сержант достал из кармана и положил на стол завязанный кулёчек. — Щелкунчик говорил, что этого зовут Ужом.
Пётр Иванович взял кулёчек и принялся разглядывать пистолет.
— Ого! — присвистнул он. — Девятый калибр! Нехилый пистолетик…
— Это хорошо ещё, что я был в бронежилете! — сказал Сидоров. — Иначе бы застрелил. Я бы и пикнуть не успел.
Рыжеусый Уж всё это время сидел и молчал. Угрюмо нахмурившись, он разглядывал полустёршийся рисунок на старом линолеуме.
— А ты, Санёк, молодец! — похвалил сержанта Пётр Иванович и хлопнул его по плечу. — Честно говоря, не ожидал я от тебя такой прыти.
— Спасибо, Пётр Иванович, — расцвёл Сидоров. — А как быть с этим?
— Отведи его пока в изолятор. Сначала посмотрим, что там тебе дал тот Щелкунчик, а потом допросим его.
— О’кей! — кивнул Сидоров, взял бандита под локоток и вывел.
А Пётр Иванович пошёл договариваться со сварливой техничкой Зоей Егоровной, чтобы та открыла телевизор.
— Ладно, хорошо, открою, только окурки не кидайте — не наубираешься! — выплюнула техничка, взяла ключ и пошла открывать.
— Спасибо! — радостно поблагодарил её Серёгин.
— Ключ не потеряйте! — проворчала Зоя Егоровна. — Аккуратно закроете и сдадите мне из рук в руки! Карпухину не давайте!
Сидоров вставил кассету в видеомагнитофон и включил телевизор. Сначала появились весёлые, разноцветные помехи. Потом они убежали вниз, дав место отрывку из мультика «Ёжик в тумане».
— Ганчірочка у Їжачка була одна. І він щодня прав її… - добрым, чуть грустным голосом сообщил динамик.
Дальнейшее повествование заглушило противное шипение, и снова заплясали весёлые помехи. Наконец-то появилось то, что надо. Показался Сумчатый. Запись была не очень качественная: слегка тряслась и сверху лениво опускалась жирная чёрная полоска. Сумчатый и какой-то лысый тип сидели где-то за полным разных яств столиком, и договаривались о встрече. Встретиться они должны были в парке Ленинского комсомола, на Поляне Сказок во вторник в девять утра. Там Сумчатый подпишет последние бумаги, а лысый пришлёт через три дня в цистерне «Молоко» первую партию «левого» бензина, ещё через три дня — вторую, и так — одиннадцать раз.
Когда Сумчатый встал и вышел из кадра, запись прервалась на помехи, а дальше пошёл клип на песню «Танцы с волками». Последний был сразу же выключен, и Пётр Иванович с Сидоровым перешли к обсуждению просмотренного «кино».
— Помнишь, Муравьёв говорил, что его информатор рассказал ему про Поляну Сказок? Вот она и всплыла, — заметил Пётр Иванович.
— Мне, вообще, кажется, что это — ловушка, — сказал Сидоров. — Заманят нас в этот дурацкий парк и — всё, утопят в озере.
— Не исключено, — согласился Пётр Иванович. — Надо кассету на экспертизу сдать: а вдруг — подделка? Может, Сумчатый специально клип снял, чтобы нас заманить!
— Может, не поедем? — с опаской спросил Сидоров.
— Нет, поедем, и ещё как! — возразил Серёгин. — Только возьмём с собой группу Самохвалова в полной экипировке! Пускай попробуют в озере утопить!
— Слабо́ им, — сказал Сидоров. — Схватим Сумчатого.
— Да и этих Утюга с Чесноком тоже не мешало бы! — перебил Серёгин. — И в этот твой «Дом кофе» наведаемся. Только замаскироваться надо хорошо. Не нравятся мне эти «Короли» и эти «Динозавры». Если они и правда воевать надумают — погано выйдет.
— А может, схватим их прямо там, в «Кофе», а? — предложил Сидоров. — Обоих?
— Нет, — сказал Серёгин. — Сейчас ты их ни в чём не обвинишь. Если о Кашалоте нам уже рассказывал Додик, то кто такой этот Тень, мы, вообще, понятия не имеем!
— Гангстер, — лаконично сообщил Сидоров.
— Эх! — вздохнул Серёгин. — Аль Капоне тоже был — гангстер! И на свободе гарцевал до последнего, потому что у полиции не было против него ни единой улики.
— А может, та рыжеусая ехидна знает! — выпалил Сидоров.
— Точно. А я совсем про него забыл, — признался Серёгин.
Глава 51. История Ужа
Рыжеусый крутил в руках пуговицу от своего тулупчика и по-прежнему молчал.
— Значит, не будем говорить? — спросил Пётр Иванович.
— А что мне говорить? — неожиданно громко и скрипуче выкрикнул бандит. — Он подсунул мне пистолет.