Сабина Леопольдовна говорить смогла только утром, уже в райотделе. Она рассказывала, часто сбиваясь, заикаясь немного, со слезами. Сабина Леопольдовна узнала и Колю, и Додика, и Сумчатого. Она сказала, что они все приходили в подвал и спускались вниз, в катакомбы. А потом Сабина Леопольдовна увидела, как «эти жулики» повели туда кого-то связанного.
— Высокий он был, такой, плотный, знаете и осанка такая… Спортсмен, наверное. Лицо я не заметила в темноте. Я притаилась там, за поворотом и ждала, пока они спустятся, чтобы не нашли.
Судя по тому, как описала связанного пленника Сабина Леопольдовна, Пётр Иванович понял, что «жулики» повели в катакомбы Григория Григорьевича. Сабина Леопольдовна сказала, что одежда пленника была в земле. Наверное, он тоже в штольне сидел. И вот, после того, как она увидела, как его спускают в катакомбы, Сабина Леопольдовна уволилась из дворников. А потом вышла на рынок и — всё, очнулась в штольне.
— Это мой муж меня продал, — плакала Сабина Леопольдовна. — Он у меня за бутылку готов кого угодно в могилу свести…
Ещё вчера милиционеры забрали из её квартиры пистолет Коли. Они специально за ним заезжали. Дверь всё так же была вывалена. А муж куда-то ушёл. Пётр Иванович спрашивал о нём у соседей, а они сказали, что «этот алкаш подрался с кем-то с пьяных глаз», а потом — «в окошко скакал».
— Надо, ещё раз, хорошо осмотреть штольню, — сказал Пётр Иванович. — И выставить возле неё часовых. А в подвал тот — пригласить спелеологов. Где-то там они держат нашего Григория Григорьевича.
Спелеологов. Сидоров, наверное, никогда не сделался бы спелеологом. В этих пещерах полно всяких ужасов…
Осматривать штольню поехали вчетвером. Кроме Сидорова, Пётр Иванович взял с собой ещё лейтенанта Толика Усачёва и старшего лейтенанта Севу Муравьёва. Пётр Иванович предполагал, что там могут находиться и другие пленники. Вчера уже было темно, поэтому они никого не нашли. Однако, эти бандиты могли уже увезти их. Они, вообще, очень быстро заметают следы — прямо, как шпионы какие-то!
Днём штольня не казалась такой мрачной, как вчера. Обыкновенная не работающая штольня. Милиционеры оставили служебную машину на дороге, за забором. Вчера, чтобы пролезть на территорию закрытой шахты, Петру Ивановичу и Сидорову пришлось отодрать несколько досок, которыми была закрыта дыра в бетонном заборе. Дыра оказалась открыта — бандиты её или не заметили, или не знали, что она есть. Возможно, у них есть другой проход. Милиционеры зашли в штольню. Вначале в ней было светло — засвечивало осеннее солнышко. Но по мере того, как милиционеры углублялись в штольню, становилось темнее. Наконец, пришлось включить фонарики. Сидоров не очень-то любил всякие там, пещеры, или штольни. После приключений в подвале Гарика он бы, вообще, никуда не лазил. Идя по подземелью, сержант старался не замечать свою тень — на всякий случай.
— Эй! Здесь кто-нибудь есть?! — кричал Пётр Иванович, светя фонариком в темноту.
Эхо отражало его голос, повторяя его многократно, разнося дальше по штольне.
— Есть-есть-есть! — казалось даже, что кто-то отвечает.
Но милиционеры никого не находили. Они шли прямо, не заворачивая в боковые ходы, чтобы не заблудиться. Штольня тянулась далеко вперёд. Где-то там, в темноте, она вдаётся в забой. Пётр Иванович крикнул ещё раз. Никто не ответил, зато с потолка посыпалась земля. Серёгин замер.
— Поворачиваем назад, — прошептал он. — Сейчас обвал начнётся…
Милиционеры развернулись, и стали быстро уходить назад, но Муравьёв вдруг остановился и сел на корточки около какого-то предмета.
— Сева, — поторопил его Пётр Иванович. — Выбираемся.
— Я нашёл что-то, — старший лейтенант поднял предмет пакетиком. — Мобилка.
— Пошли, Сева, потом посмотришь, — сказал Пётр Иванович.
Только милиционеры выбежали на улицу, как где-то в глубине штольни раздался грохот — это потолок обрушился, завалив её навсегда. Из пещеры полетела пыль.
— Фу-ух, еле успели, — отдувался Усачёв.
— Да уж, — согласился Сидоров, глядя на облако пыли и тоже отдуваясь.
Муравьёв вертел в руках мобильный телефон, найденный в штольне.
— А ну-ка, — Пётр Иванович взял находку из рук старшего лейтенанта. — Да это же — телефон Григория Григорьевича!
Ура! Майор Синицын здесь был! Наверное, здесь был и Карпец. И, вот, Муравьёва сюда затащили…