Хотя, возможно, признает таким, бывали такие случаи, но в любом случае за орудие убийства это оружие не сойдёт. Седов убрал пистолет на место, помыл руки от масла в холодной воде, затем взял ножик из кучи других и порезал подсохший лимон на листе бумаги.
Вскоре за дверью раздался топот, в замке загрохотал ключ, красный Кацман влетел внутрь, держа в руке два стакана.
— Ты же резал не тем ножом с красной ручкой? — спросил он, остановившись.
— Нет, китайским этим, — Седов показал на него.
— Ух-х, — криминалист вытер лоб. — А то на красном — расчленёнка висит, ножик маленький, а режет как скальпель.
— Что за расчленёнка?
— Да бомжа какого-то разобрали вечером, — Кацман махнул рукой. — Жмурика видел, он будто под пилораму упал. Или к мяснику на стол попал. Фотки глянь, если интересно. Но лучше не смотри, скажи спасибо, что не на твоей земле. Поэтому и выдернули меня в ночь, главк с ума сходит из-за этого. Ну, — он показал на коньяк, — вздрогнем?
Он поморщился, когда выпил, затем взял самопал.
— Значит, разорвёт ствол? — ухмыляясь про себя, спросил Седов.
— А я сразу это вижу, — похвастался криминалист. — Эта штука сама тебя убьёт, даже если в другую сторону стрелять будешь. Сразу смогу сказать, едва увижу. Да ты и сам знаешь, дружище, раз пришёл ко мне.
— А тэтэшник? — Седов показал на приоткрытый ящик.
— А это боевой, — Кацман протянул руку, и опер подал оружие. — Я его не смотрел, но… — он открыл затвор и чуть приподнял одну бровь. — Вот, знаешь, много с кем работал за свою жизнь, но с такими дебилами впервые. Даже не посмотрели — бойка-то нет, прикинь… или он сточенный уже? А здесь у нас что?
Он таким же манером, как совсем недавно Седов, снял затвор и отсоединил ствол, посмотрел внутрь.
— Даже не выстрелит, — криминалист бросил оружие на стол. — И чего столько криков из-за него было? Игрушка дорогая, а не волына.
— А может, — Седов стал говорить тише, но при этом разлил ещё по одной рюмке, — хотели, чтобы ты нарисовал, что это боевой? Торопили, чтобы ты сильно не смотрел, ёпрст. Они же могут лажу подбросить, ты же знаешь. Нашли учебный ТТ и решили палку срубить, подсунули первому встречному.
— Угу, — Кацман почесал затылок. — Ну, напишу, что охолощённый, пусть попляшут. Вздрогнули, Сергеич!
Седов ушёл через час, захватив с собой улики. А заодно пару фоток, которые взял со стола. Хоть это и не имело отношение к делу, но снимки его встревожили.
В это же время, морг
Глеб Сибиряков бывал в этом морге по первой работе, когда был опером в уголовном розыске РОВД этого района. Знал, что «мертвецкая» находится с этой стороны здания, там, где окна закрашены. Закрасили плохо, на отвали, решёток нет, если присмотреться поближе, то можно увидеть трупы, лежащие там на каталках в холодном помещении, отделанном кафельной плиткой. Да и тяжёлый запах говорил, что там хранится.
Никаких отдельных холодильных камер, трупы лежали на каталках в общем холодильнике. Чтобы добраться до нужного жмурика, придётся покатать все каталки, поиграть в «Тетрис», что занимает немалое время.
Сибиряк припал к окну. Свет в «мертвецкой» включён, голые тела видно хорошо. Их там десяток.
— Ну что там? — в нетерпении спрашивал Абхаз, приплясывая от ночного холода.
— Погоди, — шепнул Глеб. — Этот тот пузатый, видать, его сейчас повезут на вскрытие. Ну и вонь там, кабздец, пишите письма.
Судмед в белом халате и медицинской шапочке наконец добрался до нужной каталки, отодвинув остальные. На ней лежал пузатый мужик с большой лысиной. На волосатой груди запёкшаяся рана от пули. Похоже это тот коммерсант и есть.
Его он выкатил, но теперь надо вернуть на старые места другие тела, чтобы не стояли в коридоре. На это тоже уйдёт время. Санитаров нет, один в загуле, второй — уволился, судмед катает всё сам.
— Пошли, — позвал Глеб. — Сейчас Яковлев его вскроет, заберём маслину. Он быстро работает.
Они обошли здание, Сибиряк заглянул в окно кабинета… и сматерился. Яковлев спал на скамейке, свернувшись калачиком. Сторож спал в углу, оба пьяные.
Но пьяный судмед никого не удивит, как и сторож, они часто бывают алкашами. Что удивляло — кто всё-таки вёз каталку? Ответ мог быть только один.
— Убили кого-то важного, скорее всего, — задумчиво сказал Глеб, размышляя вслух, — Яковлев нажрался, и они дёрнули Паланяна из отпуска, чтобы к утру дал справку. Что-то срочное, значит, было. Или это та подстава, о которой Батя говорил, всех подняли, чтобы Коршуна утром давить.
— Споим этого Паланяна, да? — предложил Абхаз.