«Если не согласятся вчетвером, уведу Эсмиэль» – таков был очевидный выбор нашего похотливого героя.
Получив согласие барышень на своё предложение, он подозвал официантку и попросил счёт. Та кивнула и убежала.
– Куда пойдём? – спросила Эсмиэль.
«В гостиницу конечно! Что за вопрос!» – подумал вампир.
– Прогуляемся немного, – сказал он вслух. – Потом решим. Может в центр двинем.
«Быстрей бы он определился. Время только потеряю, а он другую выберет» – примерно так думали все его спутницы, кроме Эсмиэль.
«Как бы нам отделаться от них?» – думала Эсмиэль про подруг, правильно решив, что выбор вампира за ней.
– Давайте прогуляемся! – согласилась Фрилина, посмотрев в окно через два столика. – Ночка чудесная! Луна так светит!
Подошла официантка и тихо назвала Габриэлю сумму. Девушки внимательно следили за ним, пытаясь узнать по возгласу, присвисту или хотя бы по расширившимся глазам, на сколько названная сумма велика для него. Ничего не получилось. Их потчеватель невозмутимо отсчитал монеты и с улыбкой добавил несколько на чай.
«Ни хрена себе дерут!» – возмущался наш герой про себя, став на три золотых и семь серебряных монет беднее.
– Ну что, на выход? – сказал он девушкам.
Те поблагодарили его за угощение и начали вставать.
«Может с дамами пощадят? – посмотрел вампир вокруг, когда немного отошёл со своими спутницами от стола. – Что-то вас много повставало…»
Кроме Гарса и его друзей, встали ещё несколько компаний крепких мужчин.
Габриэль пропустил девушек вперёд и пошёл за ними. Возле самой двери Кэти оглянулась и удивлённо спросила:
– Весь кабак решил пойти подышать?
– Тут кажется в другом дело… – мрачно ответила ей Поли.
Из «Весёлого Кабана» и вправду вышли почти все. Те, кто намеревались разделаться с вампиром, потянули за собой тех, кто хотел поглазеть на это.
На ступеньках широкого крыльца кабака землянина окликнули:
– Эй, вампирёныш! Ты что о себе возомнил?
«Вампирёныш» обернулся уже после слова «вампирёныш» и поэтому увидел, кто именно обращается к нему: тот самый двухметровый детина, который толкнул его плечом в зале. Толпа крепких рослых мужиков с грозными лицами и жуткими ухмылками стояла за спиной последнего.
Крыльцо наполнялось публикой. Яркая вывеска кабака и почти полная луна прекрасно освещали всё вокруг.
– Пойдём, пойдём, Габриэль, – зашептали Эсмиэль и Кэти. – Не связывайся!
– Я не хочу проблем, – ответил вампир детине.
– Неужели? – усмехнулся тот. – А я думал, что ты как раз за ними и пришёл…
– Раким! Он мой! – вылез из толпы Гарс.
– Почему это?
– Он в прошлый раз голый сюда припёрся. А Рида не дала мне его проучить.
– Это было в прошлый раз, – сказал Раким, который слышал эту историю. – Сегодня он поиздевался над всеми… Кровосос, тебя что не учили не лезть к живым?
Он спустился с крыльца, подошёл вплотную к низкому и худенькому для него Габриэлю и вылупился ему прямо в глаза. Его не пугало то, что перед ним может стоять не простой вампир. Несколько человек уже высказали ему свои подозрения на этот счёт в кабаке.
«Подумаешь – высший! Мы и лордовского сыночка укокошим!» – амбициозно думал Раким, полагаясь на толпу охотников за своей спиной.
И был не прав. «Лордовскому сыночку» – то есть вампиру третьего уровня, – не составило бы большого труда выкосить всех, кто стоял сейчас перед Габриэлем.
А если бы Раким знал, что наезжает на самого лорда…
«Обладать такой мощью, быть в силах убить их всех за пару секунд или просто забрать девушек и исчезнуть… И не иметь возможности воспользоваться этим…» – сжав губы думал последний.
– Вы что это задумали? – закричала Фрилина, подбежав к детине.
– Отвали, коротышка, – не поворачиваясь ответил тот. – Что, язык проглотил, красноглазый? – злобно прошипел он Габриэлю.
Спутницы вампира стали умолять Ракима и всех мужчин вокруг прекратить это безобразие.
Может быть их мольбы и увенчались бы успехом. Может быть Раким, Гарс и ещё несколько самых озлобленных мужчин из толпы – среди которых были не только люди, – довольствовались бы словесными оскорблениями нашего героя. Теперь мы этого никогда не узнаем. Габриэль взорвал накалённую атмосферу своим детонирующим ответом.
– Ты можешь стоять подальше? Я не выношу твоей вони, – громко и чётко сказал он нависшему над ним детине.