Глава 5
Габриэль
Домани уселся на диван в моём кабинете, расстегнул пиджак и налил себе выпить.
— Судя по тому, что сказал Лука, тебе понадобится нечто большее, чем просто лопата, чтобы выкопать себя из ямы размером с кратер, в которую ты сам себя загнал. Ты действительно сказал, что она чертова эмоциональная развалина?
Я стиснул зубы от этого напоминания.
— Я не это имел в виду. Не в буквальном смысле.
Домани рассмеялся.
— А что тогда?
Вибрация на телефоне прервала меня, помешав сказать что-то обидное в его адрес и стереть ухмылку с его лица. Подруга Беатрис Клара просто взорвала телефон мисс Бьянки, присылая сообщения весь чертов день.
— Очевидно, вчерашний вечер прошёл не так, как я планировал.
— Ни хрена подобного! — со смехом сказал Домани. — Я проиграл деньги, поставив на то, что ты хотя бы дойдёшь с ней до первой базы, может быть, даже до третьей. А вместо этого тебе приходится, блядь, унижаться и сохранять лицо. Что сказала твоя Zia?
— Во-первых, не надо так драматизировать. Во-вторых, ты же знаешь, что я не унижаюсь, — я подошёл к столику с напитками и налил себе бурбон. — А Zia Розетте не нужно знать подробности, Дом.
Я вытащил мобильный телефон Беатрис, когда он снова зазвонил, и сел напротив Домани.
— Она вчера оставила свой телефон в отеле, — сказал я, положив телефон на стол между нами.
В моей голове всплыла сцена нашей с ней борьбы после того, как я попытался уговорить её пойти со мной на свидание. Она была такой вспыльчивой по сравнению с тем, что было во время нашего разговора за столом; хотя, вероятно, она просто демонстрировала дерзость. Но после моих замечаний стало ясно, что она меня презирает. Особенно, когда она пыталась свалить на меня ту девушку, которая действительно была эмоциональной развалиной.
Я нашёл телефон уже после того, как она оставила меня с этой ужасной девушкой и её гогочущими подругами.
— Всё не так плохо, как ты думаешь, — сказал я.
Домани снова рассмеялся.
— Я, конечно, за уверенность, но ты, блядь, дал девушке понять, что не подошёл бы к ней, даже будучи в полном раздрае, кузен.
— Вот почему это сработает идеально, когда она сама в меня влюбится.
— Я поверю в это, когда увижу. Может, лучше выбрать другую сестру.
— Я не могу. Одна сестра слишком импульсивна, чтобы с ней справиться, а у Луки сегодня свидание со второй сестрой. Я пойду с Лукой, отдам Беатрис её телефон и, пока буду там, постараюсь уговорить её согласиться на свидание со мной.
— Нет. Если это её уговаривают вступить в союз с Клеменца?
Эта вероятность не давала мне покоя, но после моего короткого общения с ней это маловероятно. Она не похожа на покорную невесту.
— Я сомневаюсь в этом.
В дверь постучали, и вошёл Лука.
— Ты готов?
Я допил остатки напитка и встал.
— Да.
— Удачи, кузен! — Домани похлопал меня по плечу, когда мы вышли вслед за Лукой.
— Мне не нужна удача.
∞∞∞
Я последовал за Лукой по длинной извилистой дороге и остановился перед домом. Тициано Бьянки достиг немалых высот, предавая людей, чтобы оказаться на вершине.
— Ты уверен, что это сработает? — спросил меня Лука, встречая у входной двери.
— Сработает, — ответил я, отбросив сомнения. Всё не так уж плохо. Несколько комплиментов исправят ситуацию.
— К тому же у нас будет возможность лично познакомиться с Тициано Бьянки. Ты готов? — спросил Лука, поправляя галстук.
— Я уже давно готов, Лука, — ответил я.
Горничная открыла дверь, и Лука представил нас. Она провела нас в большую парадную столовую. Я осмотрелся и заметил, что Беатрис здесь нет.
— Прошу прощения за беспокойство. Я пришёл к синьорине Карле, — вежливо сказал Лука.
Я узнал Тициано по фотографиям, затем его жену. Я узнал двух сестёр с прошлого вечера и младшего ребёнка, но не знал, кто этот мужчина рядом с ней. Затем глава семьи Орсино Бьянки встал и поприветствовал нас.
— Приятно познакомиться с тобой, Лука, — сказал Тициано, пожимая руку Луке.
Его жена поторопила Карлу встать со своего места.
Лука представил меня:
— Это мой двоюродный брат, Габриэль.
Я пожал руку Тициано, хотя в голове уже вертелись мысли о том, чтобы сломать ее.
Тициано обнял свою жену и представил ее:
— Моя жена, Тереза.
Я изобразил на лице улыбку и поцеловал её в обе щеки.
Затем Тициано жестом указал на остальных членов семьи: